где-нибудь в другом месте? – спросила Хоуп. – Мы можем сесть в машину и куда-нибудь поехать.
– Нет. Если я сяду с тобой в машину… – Фейт не закончила предложение. Она села на качели рядом с Хоуп и стала медленно раскачиваться, отталкиваясь ногами.
«Что будет, если ты сядешь со мной в машину?» – чуть не спросила Хоуп, но ей не хотелось давить на сестру. Хоуп хотела дать ей возможность сказать то, ради чего она сюда пришла.
По Мейн-стрит прогрохотал старый грузовик. Хоуп видела, как он остановился на красный свет на перекрестке у парка и потом тронулся с места, когда на светофоре зажегся зеленый. В Супериоре было не слишком плотное движение, особенно поздно вечером. Предвечная апостольская церковь не поощряла хождение по магазинам и посещение кафе с ресторанами в Священную субботу, поэтому то немногое, что вообще открывалось, работало только до пяти. Даже бензоколонка.
– Значит, ты умеешь водить машину? – спросила Фейт, когда грохотание грузовика стихло и единственным нарушавшим тишину звуком стал скрип качелей.
Хоуп кивнула:
– Да, с девятнадцати лет.
– И куда ты поехала сегодня? После того как ушла из парка.
– В Прово. Я подумала, что будет интересно пройтись по незнакомому моллу.
– Прово же очень далеко отсюда.
– У меня было время. – Глубоко вздохнув, Хоуп посмотрела на сестру. – Это ведь Эрвин, не так ли? – спросила она. – Отец твоего ребенка – Эрвин.
Лицо Фейт неприязненно исказилось.
– Да. Как ты узнала?
– Нетрудно было предположить.
Наступило молчание.
– Но если ты беременна от Эрвина, значит, вышла за него замуж?
– А как ты думаешь? Он притворяется, что живет по Евангелию, хотя на самом деле он высокомерный, злобный и скупой.
Даже когда она была ребенком, а Эрвин угощал ее сладостями, которые всегда таскал в карманах, шестое чувство подсказывало Хоуп, что у его нетерпеливой улыбки есть темная сторона. Хоуп делала все возможное, чтобы держаться от него на расстоянии, и в конце концов это привело ее к открытому неповиновению. У Фейт же был более спокойный и терпеливый характер. Ей было всего восемь лет, когда Хоуп видела ее в последний раз, но даже тогда сестра всегда стремилась к миру и спокойствию. Типичный средний ребенок, она напоминала котенка, который при малейшем намеке на похвалу или внимание сворачивается клубочком и начинает мурлыкать, – самая терпеливая и послушная из пяти дочерей Мэрианн.
«И вот что принесла ей эта покладистая натура», – горько подумала Хоуп, глядя на округлившийся живот сестры. Принесла ребенка Эрвина.
– А что, Черити тоже отказалась выходить за Эрвина? – спросила она. – Почему выбор пал на тебя?
Фейт нахмурилась и искоса глянула на Хоуп:
– Ты сделала именно это одиннадцать лет назад и опозорила папу перед всей церковью. Думаю, он не хотел побуждать Черити сделать то же самое.
– Думаешь,
