как могу я сказать «да» или «нет», когда…
Он разрешил вопрос, обняв ее, как ему хотелось, и Тэсс больше не протестовала. Так сидели они бок о бок, пока ей не пришло в голову, что едут они бесконечно долго, значительно дольше, чем полагается ехать из Чэзборо даже шагом, и едут не по проезжей дороге, а по простой тропе.
– Да где же это мы? – воскликнула она.
– Проезжаем лес.
– Лес… какой лес? Да ведь это совсем не по дороге.
– Это Заповедник – самый старый лес в Англии. Ночь чудесная, и почему бы нам не продлить нашей прогулки?
– Как могли вы меня так обмануть? – сказала Тэсс не то кокетливо, не то испуганно и освободилась от обнимавшей ее руки, отогнув его пальцы один за другим, хотя и рисковала соскользнуть с лошади. – И как раз теперь, когда я вам доверилась и не стала с вами спорить, чтобы доставить вам удовольствие, потому что думала, что зря вас обидела, оттолкнув. Пожалуйста, дайте мне сойти с лошади, я пойду домой пешком.
– Вы не могли бы идти пешком, милочка, даже если бы ночь была ясная. Должен вам сказать, что мы находимся за много миль от Трэнтриджа, туман сгущается, и вы всю ночь будете блуждать по лесу.
– Ничего! Прошу вас, спустите меня, – упрашивала она. – Мне все равно, где бы мы ни находились, только, прошу вас, сэр, дайте мне сойти с лошади!
– Хорошо, согласен, но при одном условии. Я вас завез в эти глухие места, и, что бы вы об этом ни думали, на мне лежит ответственность за ваше благополучное возвращение домой. Идти вам одной в Трэнтридж немыслимо, потому что, говоря правду, дорогая моя, я и сам хорошенько не знаю, где мы находимся, – в этом тумане даже знакомые места кажутся незнакомыми. Я охотно дам вам здесь сойти, если вы обещаете подождать возле лошади, а я пойду бродить по лесу, пока не найду дороги или какого-нибудь дома и не узнаю точно, где мы находимся. Когда я вернусь и укажу вам направление, вы можете поступить как угодно: хотите идти пешком – идите, хотите ехать – поедем.
Она приняла эти условия и соскользнула с лошади, но Алек успел ее поцеловать и спрыгнул с другой стороны.
– Я должна держать лошадь? – спросила она.
– В этом нет необходимости, – ответил Алек, поглаживая тяжело дышавшее животное. – Сегодня ей уж никуда бежать не захочется.
Он повернул лошадь головой в кусты и привязал к суку; потом устроил для Тэсс гнездышко из опавших листьев.
– Посидите тут, – сказал он. – Листья не пропустят сырости. Посматривайте изредка на лошадь – этого вполне достаточно.
Он отошел от нее на несколько шагов, потом вернулся и сказал:
– Кстати, Тэсс, сегодня кто-то подарил вашему отцу нового жеребца.
– Кто-то? Вы!
Д’Эрбервилль кивнул.
– О, какой вы добрый! – воскликнула она, мучительно сознавая, как некстати случилось, что благодарить его она принуждена именно теперь.
– А дети получили игрушки.
– Я не знала… что
