Ильич учил, что невозможно быть от них свободным, проживая в обществе. Во-первых, нужно подготовиться к общению с людьми. А свобода, как ни крути, – это осознанная необходимость. В его положении она совершенно невозможна без средств общения – бумажных листов и авторучки. А как еще прикажете общаться с массами? Вождь, как известно, в жутких условиях швейцарского подполья писал письма в «Правду». Или – в «Искру»? Не важно, мы тоже пойдем своим путем, и из нашей искры возгорится пламя! Он в Разливе в шалаше жил, картошку пек с Зиновьевым на костре, а нам приходится уже и чердаки осваивать, и одной капустой питаться…
«За идею страдаем, – самоотверженно думал Григорий Францевич. – Появится бумага с авторучкой, сделаю записи на все случаи жизни. Главное – подготовить докладную в военкомат. Изложить ситуацию с провокационным обращением наймитами мирового капитала в насекомое; подчеркнуть, что и в новом обличье готов служить Отчизне – и как простой замполит, и как диверсант-спецназовец. Типа боевого дельфина, только – с расширенными возможностями!»
«А может, лучше и не к военкоматовским обратиться, – осенило вдруг Кафкина. – А прямо к кагэбэшникам? Как их нынче называют? Служба внешней разведки? Заодно им и церэушника-кришнаита с предателем журналюгой можно будет подбросить! Вот это – самое правильное! У них и оклады, вероятно, побольше? Загранкомандировки, премии… Кришна поможет, и отправят подпольщиком в Швейцарию. Говорят, там сыр – настоящий! Что ж, будем писать заявление комитетчикам. А „Красной звезде“ – статью о происках классового врага. „Кто такие «друзья России», и как с ними бороться? “ Авторучками надо запастись как следует. Откуда набрать? А из магазина канцтоваров, что на проспекте Якова Свердлова. Называется красиво, по-иностранному – Anus…»
Григорий Францевич живо представил одноэтажное скособоченное строение, втиснутое между двухэтажных бараков. Да-а… Попробуй в него влезть. Гладко было на бумаге. Там же полно общаг! Теперь, в июле, ночи короткие, а погода располагает к праздношатанию молодняка и разгулу. Всякая шантрапа до утра шляется, песни горланит. Отправится на дело и попадется, чего доброго! А там и растерзать могут…
Что делать? Как бы поступил демократ Чернышевский? А вот как: придется снова посетить друга-летчика Котенко. Этот мемуарист имеет огромные запасы писчих листов. На полу даже разбросаны. Ручек у него – с избытком. Кстати, изъятие вполне можно считать справедливым: за захваченные без спросу тома «Советской военной энциклопедии». Старик дрыхнет – хоть из пушки пали! Собрать бумагу в мешок, и, как говорится, – не жалею, не зову, не плачу!
Замечательно. Вот и конкретная программа действий.
А что с визитом в женскую баню? Возможно, стоит сперва туда заглянуть? М-да… Вопрос лишь в том, по какому адресу она расположена? Вот ведь беда: сколько времени здесь живет, а такой пустяк не разузнал! Эх, как все нелепо в жизни устроено!
«Ладно, всему свое время, – решил Кафкин. – Как со службой все утрясется, так и решим вопрос. Все еще только начинается!
