теряет силу, когда идет война. Люди почему-то воспринимают ее как норму. Игорь спросил его, почему. Вадим не ответил. Игорь спросил, почему папа и брат не забрали их к себе, не спрятали, если кругом – война. Вадим не знал, как и не знал, почему и у него самого почти ничего не осталось.
Игорь записал свой вопрос в дневник. Он и не ждал, что его забытый собеседник, некий Б.К. из XIX века, подскажет ответ, но чем больше Игорь перечитывал его заметки, тем отчетливее понимал: причина всегда сверху. В том, что его обижают в школе, виноват не сам Игорь и не его одноклассники. Нет, в этом виноваты учитель и директор, которые не замечают проблем. В том, что отца Вадима больше нет, виновата не толпа, которая ворвалась в его дом. Нет, в этом виноваты конкуренты, идеология, газеты, интернет. Игорь ненавидел интернет, ненавидел технологии, но и жить без них не мог.
В интернете говорили, что в Москве – болезни и голод, и Игорь испытывал противоречивые чувства. Когда он оставался один, его распирало болезненное любопытство: он фантазировал, как живут отец и брат, и каждая следующая фантазия была страшнее предыдущей. Отец представлялся ему на самом дне, а Андрей – и того ниже. Он проломил собой пол, и сама земля отказалась его носить, и где он сейчас – непонятно. Когда накатывали воспоминания, Игорь сдерживал порыв перейти через границу и всех спасти. Мысль, что его не ждут, здорово отрезвляла. Обида крепла. Хотелось бунтовать и делать наперекор, но какой смысл, если им все равно? Обида крепла сильнее.
Подростком Игорь боготворил Вадима. Если бы не он, Игорь не знал бы, куда податься, стал бы бродягой. В принципе, неплохо: должен же он что-то найти в этой жизни? Трудность лишь в том, что он не знает что.
Сперва Игорь и не думал оставаться в Новосибирске. Он был уверен: они с мамой поживут тут неделю, максимум месяц. Прошло три года, и мамы не стало. Отец и брат вели себя отстраненно, писали все реже.
Это Андрей думает, что я – ненормальный. Они все так думают, только не Вадик.
Когда Игорю исполнилось пятнадцать, Вадим сообщил ему, что теперь они – банда. Это его подарок.
Вадим сказал Игорю, что официальная власть – всегда зло. И поэтому они должны стать властью неофициальной. Которая притворяется официальной. Игорь запутался, но вовремя вспомнил слова «равенство» и «братство» – они не раз встречались на страницах дневника. Тогда Вадим сказал, что пора создать партию. Он предложил Игорю стать его правой рукой. Он научил его драться, и Игорь почти не плакал. Не плакал, когда умерла бабушка и погибла мама. Когда переписывался с братом. Когда побили в школе. Когда сам побил кого-то за школой. Вместо того, чтобы плакать, он думал о котах.
На биологии говорили про слезные железы, которые есть у котов. Значит, они есть и у людей, люди же немного сложнее, но это не точно. У меня никогда не было кота, потому что у Андрея – аллергия. Ему неважно, что и кого я хотел, если ему плохо. А в Новосибирске я притащил домой кошку, но мама не разрешила ее
