Предлагаю перейти в западный салон, там нас ждут кофе и ликеры, а затем отправимся на отдых. Кто желает, может прямо сейчас идти спать, это вполне простительно. – Он обратил взгляд своих пронзительных черных глазок на Хлою. – Вы нам сегодня больше не понадобитесь, мадемуазель Андервуд.
То, что ее освобождали, было на редкость кстати – ликер гарантированно отправил бы ее в нокаут. Она поднялась, довольно устойчиво держась на ногах, уверенная, что ее слегка неадекватного состояния никто не заметит, так как начался общий исход.
Бастьен наблюдал за ней. Она не представляла, почему это так, и фактически никак не могла поймать его за этим, но знала, что он наблюдал за ней весь вечер, пока очаровывал остальное женское общество.
Может быть, она разобралась бы во всем утром, когда выпитое вино перестанет дурманить рассудок и она хоть немного поспит, но в эту минуту она чувствовала смущение, беспокойство, непонятную тревогу. И странное, пугающее возбуждение.
Она забыла, какие извилистые коридоры в этом замке. Бастьен помог ей спуститься – но не просить же ей помощи у него, чтобы отыскать дорогу наверх! Лучше воспользоваться методом проб и ошибок.
Это заняло у нее больше времени, чем она ожидала. Надо было выяснить у кого-нибудь, какой коридор куда ведет, но к тому моменту, как она поднялась до середины основной лестницы, вокруг не было видно ни души. Она остановилась, стянула с ног туфли Сильвии на высоких каблуках, облегченно вздохнула и продолжила подъем, рассудительно надеясь, что рано или поздно все-таки отыщет свою комнату.
Она не учла размеров замка. Даже на совершенно трезвую голову ей пришлось бы потратить массу времени, чтобы отыскать нужный коридор. В это время суток в тусклом освещении она могла блуждать до бесконечности, проходя один за другим роскошные залы, каждый из которых казался ей одновременно и знакомым, и впервые увиденным. Наконец она завернула за какой-то угол, и тут ей показалось, что перед ней знакомая дверь, и она буквально бросилась к ней, уверенная, что уж отсюда-то выберется в коридор, в котором расположена ее комната.
Хлоя ошиблась. В нос ей ударил тяжелый запах – запах гнили и плесени, запах обветшавшего древнего строения. Реконструкция только-только добралась досюда, сообразила она, вглядываясь во тьму. Насколько она могла судить, электричество еще не провели, но отраженный свет сквозь пыльное окно высвечивал то там, то тут жалкое зрелище, какое являл собой замок до того, как в него решились вложить очень много денег. Оштукатуренные стены покрылись трещинами и осыпались, неровный вздутый пол был весь в пятнах, банки с краской стояли как немые свидетели дальнейших планов восстановления. Сквозь запах сырости и плесени пробивался иной запах, который она никак не могла опознать точно: что-то древнее, мрачное и необъяснимо… зловещее. И выпитое вино определенно ударило ей в голову – в следующее мгновение она начала воображать, что ей угрожает какая-то опасность. С вином у нее вышел перебор, с фантазией тоже перебор. Она стала
