вам идет.
Мария вздохнула:
– Теперь во Франции нечему радоваться. Как вы думаете, насколько опасна ситуация? Вы были в Париже?
Он кивнул.
– Там очень плохо?
– Я видел много жестоких и кровавых схваток между людьми. И задавался вопросом: куда девались достоинство, самообладание и твердость французов? Но недовольство народа очень велико, и для этого есть серьезные основания – высокие цены на продукты, на жилье и непосильные налоги. То, что они добиваются изменений, вполне естественно и справедливо. Должен признаться, я с ними полностью согласен. Требования людей должны быть услышаны и выполнены. Нужно отменить привилегии, установить налоги в соответствии с достатком людей.
Мария с интересом смотрела на него.
– А что еще?
– О, многое. Еще многое необходимо сделать.
– Вы говорите как политик. Вы и есть политик?
– Нет, – улыбнулся он.
– Что же вы тогда делаете?
– А я обязательно должен что-то делать?
– Думаю, безделье вам не по душе. – Она выглянула в оконце. – У вас должно быть какое-нибудь дело.
– Так оно и есть.
– Какое же?
– Да, так, то одно, то другое, – небрежно повел он плечами.
– Вы хотите сказать, что имеете свое дело?
– В некотором роде.
– А оно достойное?
Ее вопрос заставил Чарльза весело улыбнуться.
– В высшей степени достойное, – заявил он, – но если я все сразу расскажу, то нам больше не о чем будет говорить, а впереди еще долгий путь.
– Может, вам мой вопрос покажется странным, но мне очень важно услышать ответ. Раз уж меня доверили заботам совершенно незнакомого мне человека, вполне естественно, что я хочу знать о нем как можно больше.
Он иронически поднял бровь.
– Так уж и все? – вкрадчиво уточнил он, и Марии показалось, будто в нем проснулся спящий зверь.
Не ожидая такой реакции, она смутилась и отвела взгляд в сторону, но затем справилась с собой и снова прямо посмотрела на него.
– Не хочу вас обидеть, но я вас совсем не знаю, как же мне узнать, могу ли я вам доверять?
– Чего именно вы опасаетесь? Что я не достоин чести сопровождать вас в Англию?
– Мою осторожность можно понять. Будь вы на моем месте, разве вы не потребовали бы каких-то гарантий своей безопасности? Мне непонятно, с каких это пор деловой человек рискует своей жизнью, прибыв в страну, раздираемую бунтами и мятежами?
– А если у него здесь родственники, за судьбу которых он волнуется?
– Ваша семья живет во Франции?! – удивленно распахнула она глаза.
– На юге – на Лазурном Берегу. Моя мать француженка.
– Вот в чем дело! Теперь понятно, откуда у вас такое отличное владение французским. Вам удалось повидаться с родными?
– Да.
– С
