не затрудняйте себя извинениями. Я вовсе не обижен. Даже напротив: хотя наш путь в Англию будет долгим и трудным, теперь я вижу, что с вами не придется скучать.
– Вы сказали, путь будет долгим. И мы все время должны разговаривать только по-французски?
– Да. Чем меньше внимания мы к себе привлечем, тем будет спокойнее. И если мы в присутствии Пьера будем называть друг друга Шарль и Мари, он ничего не заподозрит.
Марию не беспокоил кучер. Его широкое лицо и простодушный взгляд говорили о доброте и честности.
– Я думаю, ему можно доверять. А вы как считаете?
Он пожал плечами:
– Кому сейчас можно доверять? Ни в ком нельзя быть уверенным. Впрочем, он производит впечатление надежного человека, кроме того, он об радовался возможности заработать. Это его экипаж, я заплатил ему приличные деньги и пообещал добавить, если он благополучно доставит нас в Кале.
– Чарльз, я вам очень благодарна. Скажите, у вас есть еще какие-нибудь причины помогать мне – помимо того, что наши отцы были друзьями?
– Да, у меня есть личная причина почитать память сэра Эдуарда.
– Вот как?
– Он спас нам жизнь – мне и моей матери. Это случилось во время сезона дождей, когда мы с матушкой ехали к отцу в Бенгалию. Мы переправлялись через реку, которая из-за наводнения стала глубокой и бурной. Гребцы не справились с веслами, наша лодка потеряла управление, и ее стало подбрасывать и вертеть на волнах, как скорлупку. Было очень страшно, в любую минуту она могла перевернуться вверх дном. Ваш отец увидел все это с берега и поспешил на помощь. Пока он пытался нас спасти, сам едва не погиб. Мама удержалась в лодке, а меня и еще несколько человек выбросило за борт. Ваш отец прыгнул в воду и с трудом втащил меня в лодку. Тем временем остальные утонули. – Лицо Чарльза затуманилось воспоминаниями. – Я обязан ему жизнью. Вы должны им гордиться.
– Я и горжусь. Теперь я понимаю, почему вы пришли мне на помощь.
– Конечно. Это самое малое, что я могу сделать для сэра Эдуарда – благополучно доставить домой его дочь. Таким способом я хочу отблагодарить его за исключительную отвагу.
– Да, я понимаю вас. И спасибо, что вы рассказали мне об этом, ведь я ничего не знала.
– Не стоит благодарности.
Уже знакомая легкая улыбка играла у него на губах, взгляд красноречиво задерживался то на ее волосах, то на свежих губках.
Мария вдруг вспыхнула румянцем и неожиданно для себя сказала:
– Я очень сожалею… о том… Ну, когда хотела ударить вас по щеке. Это было непростительно, мне стыдно за себя.
– Но это вполне объяснимо, – серьезно ответил Чарльз. – Не думайте об этом, я уже все забыл.
Мария ожидала, что теперь, когда она завела разговор об этом инциденте, он извинится за сказанное о полковнике Уинстоне, но он молчал.
Она украдкой окинула взглядом своего спутника. Темно-синий камзол плотно облегал его широкие плечи, серые панталоны обтягивали крепкие мышцы ног. Его красивое
