занимались торговлей, ремеслом и любой прочей деятельностью, приносящей деньги. Евреев и католиков среди обитателей города было примерно поровну. Меньше было здесь православных, но когда в Вильно расквартировался многочисленный российский гарнизон, православные церкви больше не оставались полупустыми. Военные использовали крепостную стену как раз по прямому назначению, устроив посты и рогатки на всех въездных воротах, которые караван, ведомый офицером лейб-гвардии Преображенского полка, проехал без всяких проблем.
Дальше проводником стал Франек. Молодой квартирьер уже отыскал жилье для своего господина и его попутчиков, а теперь дожидался их у Рудницких ворот, отваживая навязчивых евреев, предлагавших посреднические услуги. За воротами возвышался костел, весь в барочных завитушках. За ним повернули направо, пересекли клиновидную площадь с множеством выходящих на нее магазинов и лавок, дальше, двигаясь узкой улочкой, проехали мимо гостиного двора[21], пересекли улицу пошире и свернули в извилистый переулок, где стало вовсе тесно. Полозья то утопали в грязной слякоти, то скрежетали по оголившейся булыжной мостовой, и этот противный, в сущности, звук был отчасти даже приятен, потому что означал окончание санного сезона. Отныне на колесах удобнее – скоро лето!
Дом, выбранный Франеком, должен был понравиться пану Константину при всей его придирчивости. Небольшой чистый двор, два этажа с внутренней галереей, как в средневековом замке, место довольно тихое, хоть и в центре: чуть ли не примыкает к задней ограде главного в Вильно костела, построенного в честь ее покровителя Святого Казимира. Недалеко и университет, еще ближе – униатская Троицкая церковь. Хозяин дома – отставной ротмистр войска ВКЛ, достойный шляхтич в преклонных летах. С ним живет только племянник, продолжающий семейную традицию, – поручик артиллерии Великого княжества Литовского.
Этот молодой человек встречал будущих постояльцев во дворе. Княжнин был немало удивлен тому, что поручик сразу подошел не к пану Константину, а именно к нему. Молодой офицер еще больше удивил Княжнина, назвав его фамилию:
– Капитан-поручик Княжнин?
– Да, сударь, это я, – подтвердил Княжнин, спрыгнув с коня.
– Поручик Гарновский, – представился артиллерист, прикладывая руку к каске с черным султаном и белым этишкетом.
Княжнину, как всякому военному, любопытно было рассмотреть униформу, которую прежде не видел. Симпатичный мундир: зеленый с черными отворотами сюртук, белые штаны, ладные сапоги тоже с отворотами – по-здешнему халявами, наконец, каска, придающая форме этакий античный оттенок.
– Гетман Косаковский вчера был предупрежден эстафетой о вашем приезде. Я узнал это, потому что как раз был в карауле на его квартире. И вчера же вслед за эстафетой вам пришли из Варшавы листы, – продолжал литовский поручик, заставив Княжнина, наконец, обратить
Сейчас на месте московского гостиного двора – Национальная филармония Литвы.
