свой путь. Я должен был подчинить ему свое сердце, быть твердым и решительным, ибо его ноша тяжела. Завершить путь можно, только умирая – это ли не даль?
Виктор хотел что-то ответить, но какое-то странное оцепенение сковало его. Усталость смежила его веки, а когда он, наконец, открыл глаза, кабинет был залит ярким солнечным светом и через открытое окно слышалось пение соловья.
Виктор всеми клеточками своего тела ощутил бодрость летнего утра и подумал, что жить прекрасно и жить хочется. Мелькнуло воспоминание о странном ночном посетителе. Сон это был или душа барона Унгерна и впрямь пришла к нему в гости? Но ночные видения становились все туманнее и исчезали из памяти под напором реальной жизни, аромата утреннего кофе и шума просыпающегося дома.
«Я потом обо всем этом подумаю», – решил Виктор и вышел из кабинета навстречу веселым голосам. Его не оставляло ощущение, что барон Унгерн приснился ему неспроста. Последнее время Виктора постоянно что-то тревожило: то энергетический кризис, разразившийся в стране, то экономический, охвативший весь мир. Народ уезжает на заработки в дальние страны. Хочется тоже, как и все, уехать туда, где можно жить и работать спокойно. А кто же останется здесь? Кто будет создавать будущее этой республики? Прав был барон: выбор пути перед человеком стоит всегда. Что он выберет – выгоду или опасную стезю? Пойдет ли с толпой или останется героем-одиночкой? Виктору внезапно почудился голос барона: «И если ты преуспеешь в своем пути и добьешься какого-нибудь результата, то будешь еще более одинок. Все окружающие будут люто тебя ненавидеть, ибо зависть человеческая – это еще один животный инстинкт». Виктор даже вздрогнул – настолько явственно внутри него прозвучал голос Унгерна. Неужели слуховые галлюцинации? Видимо, сказывается переутомление последних дней. «А все же жаль, что я не спросил Унгерна о кладе», – мелькнула в голове Виктора мысль, хотя он был уверен, что встреча с «черным бароном» ему просто приснилась.
Аман и Гульзана
Всю долгую зиму Аман ждал прихода весны. В начале мая он должен был начать работы в Курментинском ущелье. Поиски сокровища занимали все мысли Амана. Он мог говорить о чем угодно, но в его голове неотступно вертелся вид горной теснины, поросшей елями, и скальный утес, под которым Аман выкопал свой котлован. Этому способствовало и то, что любой встреченный Аманом человек неизменно спрашивал его о раскопках – слух о кладоискателе пролетел по всей Киргизии. Это было и приятно Аману – он сделался популярным в стране человеком, но в то же время и досадно – слишком много людей судачило о его кладе. Зиму Аман провел в тревожном томлении: вдруг кто-нибудь неизвестный проникнет в пещеру или котлован и отыщет сокровища?! То, что клад близок, Аман не сомневался: еще метров пять – и откроется вход в основную пещеру. О том, что будет потом, кладоискатель старался не думать – захватывало дух. Все должно совершиться в свое время!
