Сходство с дровосеком увеличивала клетчатая рубаха с закатанными рукавами, из которых выглядывали сильные руки. Холод был ему нипочем. Сервас заметил, что он не сводит глаз с трупа коня. Не обращая ни на кого внимания, мужчина обогнул группу стоящих людей и направился к животному. Сервас увидел, как сразу опустились его плечи.
Человек повернулся к ним, покрасневшие глаза сверкнули болью и гневом.
– Какая сволочь это сделала?
– Вы Андре Маршан, управляющий конюшней месье Ломбара? – спросила Циглер.
– Да, это я.
– Вы узнаете животное?
– Да, это Свободный.
– Вы в этом уверены? – спросил Сервас.
– Конечно.
– Нельзя ли поточнее? У животного нет головы.
Маршан испепелил его взглядом, пожал плечами, снова повернулся к трупу коня и заявил:
– Вы что, думаете, в округе много таких потрясающих годовалых жеребцов? Я могу его узнать так же легко, как вы своего брата или сестру. Хоть с головой, хоть без нее. – Он указал пальцем на левую переднюю ногу. – К примеру, эта белая бальцана на ми-патюроне.
– Белое что?
– Полоска над копытом, – перевела Циглер. – Спасибо, месье Маршан. Мы собираемся перевезти труп на конный завод в Тарб для вскрытия. Принимал ли Свободный какое-нибудь медикаментозное лечение?
Сервас не верил своим ушам. Они что, собирались проводить токсикологическую экспертизу коня?
– У него было отменное здоровье.
– Вы привезли его документы?
– Да, они в вездеходе. – Управляющий вернулся к автомобилю, порылся в бардачке и подошел с пакетом бумаг в руках. – Вот карта регистрации и сопроводительное удостоверение.
Циглер принялась изучать документы. Глядя из-за ее плеча, Сервас рассмотрел множество рубрик, клеток и рамочек, заполненных от руки ясным, твердым почерком. Еще там были рисунки лошадиных фигур в фас и в профиль.
– Месье Ломбар обожал этого коня. Он был его любимцем. У него прекрасная родословная. Великолепный ярлинг. – Голос его прервался от ярости и муки.
– Ярлинг?.. – шепнул Сервас на ухо Циглер.
– Так называют чистокровных одногодков.
Пока она изучала документы, он не смог удержаться, чтобы не залюбоваться ее профилем. Ирен была обворожительна, от нее исходила аура компетентной авторитетности. Он дал бы ей лет тридцать. Обручального кольца она не носила. Сервас сразу задался вопросом: есть ли у нее дружок или она ведет холостую жизнь? Может, разведена, как и он сам?
– Кажется, вы обнаружили пустое стойло сегодня утром? – обратился он к управляющему.
Маршан снова бросил на него быстрый взгляд, в котором сквозило все презрение специалиста к профану.
– Нет, конечно, – отрезал он. – Наши кони не спят в стойлах. У каждого свой
