дальше и попрошу Брайана представить меня твоим родителям.
– Ах ты, предатель, жалкий, мерзкий…
– Я позволю тебе произнести бранное слово, Белла, – ледяным тоном процедил он, – но только один раз. Выбор за тобой. – Внезапно голос его смягчился: – Соглашайся на один танец, или я пойду знакомиться с твоими родителями.
– Почему? – простонала она. – Почему ты хочешь танцевать со мной?
– Из любопытства, например…
Задумчивым взором он окинул ее шелковистые волосы, прелестное лицо, выпуклость груди.
Столь бесцеремонное разглядывание показалось Белле оскорбительным. Не выдержав, она подошла к Габриелю и крикнула:
– Один танец, Габриель! А потом избавь меня от необходимости даже разговаривать с тобой!
– Сначала потанцуем, а потом я сообщу тебе о своих намерениях.
Белла стремительно направилась в общий зал, где уже начались танцы.
Габриель всецело завладел ее мыслями и эмоциями. Все в нем волновало ее: насмешливый блеск темных глаз, сияющая триумфом улыбка, сексуальная ямочка на подбородке, ленивая грациозность движений.
– Отлично, – пробормотал Габриель, пробираясь в центр зала, где несколько пар скользили под музыку. – Жаль, что не существует песни о леди в фиолетовом. – Он взял Беллу за руку, приглашая на танец.
– Предпочла бы обойтись без фамильярностей, – возмутилась Белла, как только Габриель рывком привлек ее к себе.
– Несбывшиеся ожидания, – проворковал он. – Тебе никто не говорил, что жизнь преподносит нам массу разочарований? – Он прижал ее еще крепче, заставляя двигаться в ритме танца.
– О да! – гневно воскликнула она. – Кое-кто мне объяснил это слишком хорошо!
Габриель удивленно поднял брови.
– Тогда тебя не должно удивлять мое желание продолжить танец в том же духе.
В тот вечер Беллу уже ничто не могло удивить. Под звуки музыки они слились воедино в одном пульсирующем ритме танца. Белла остро ощущала мощь стальных мышц Габриеля, упругость его щеки, жар сильных рук.
Опаляющая чувственность его тела потрясла. Всем своим существом она бурно реагировала на его тепло, запах, легкое дыхание. Ее грудь тяжело вздымалась и опускалась, соски затвердели, кожа горела как в огне, влагой затопило лоно.
Это была пытка. Настоящая пытка.
Белла слегка отстранилась от своего партнера.
– По-моему, мы танцевали достаточно долго, – чопорно заявила она, вперив взгляд в третью пуговицу его белой рубашки.
Габриель внезапно осознал, что действительно достаточно долго танцевал с Изабеллой Скотт. В глубине души он вынужден был признать: тепло ее нежной груди, упругость изящных бедер поднимают в нем волны желания. Он выяснил все, что хотел.
– Кажется, ты права, – признал он и резко подался в сторону.
Беллу охватило холодящее чувство утраты, пустоты.
– Ты приводишь меня в замешательство, – обронила она и,
