коварный запах, аромат роковых женщин.
– Да, такой больше подойдет мне, – вмешалась Алла.
И умолкла, получив ощутимый пинок от округлого, но крепкого Раиного локтя.
Ланфрен рассмеялся и продолжил:
– К тому же "Марина де Бурбон" немного искусственна, это совсем не ваше А "Пуазон", как мне объясняли люди, знающие толк в духах – это аромат женщин, в которых скрыто много возможностей, но они об этом подчас и не догадываются.
– Спасибо! – смущено сказала я.
Всегда смущаюсь, когда меня хвалят.
– Вот уж порадовали так порадовали! – я погладила заветный флакон.
– Это не все. Откройте конверт. Главный подарок – там.
Я открыла конверт и ахнула.
– Это… – я даже не смогла выговорить это слово вслух, боялась, что чудесная иллюзия рассеется.
Как у Золушки в полночь, когда карета превратилась в тыкву.
– Это билет в Париж, – улыбнулся Ланфрен. – Главный подарок. Наша компания ежегодно устраивает отчетное собрание, на котором подводят итоги, вырабатывают стратегии и новые концепции на год вперед, а после этого, естественно, банкет. На него съезжаются главы всех филиалов из всех стран мира со своими заместителями. Вы ведь мой заместитель, правда?
– Да, – пролепетала я, все еще не в силах прийти в себя.
– Ну вот. Загранпаспорт есть?
–Да, мы с мужем… бывшим мужем отдыхали в Египте до того, как… в общем, отдыхали. Так что с этим все в порядке.
– Вот и отлично! Вылет через две недели. Форма одежды: утром деловая, вечером парадная. В Париже пробудем три дня. А завтра начнем готовить отчет.
… Когда Ланфрен ушел, мы мыли посуду на кухне. Лучано сытым котом свернулся на диване в комнате и задремал. Рая мыла, я вытирала, Оля расставляла по местам, а Алла курила, сидя на подоконнике.
– Катюш, ты, главное, теперь своего счастья не упусти, – наставляла меня Алка,
выпуская густые клубы ароматного дыма.
– Не морочь голову, – нахмурилась Рая, передавая мне вымытую тарелку. – Ей о ребёнке думать нужно, а отец Настеньки Сережа, а не какой-то там Ланфрен. Пусть даже он и Ланфра.
– А причем здесь это? – возразила Алла. – Он же их бросил с Катюхой. А так она свою жизнь устроит, и ребенку будет хорошо. Париж – это тебе не наш Волчехренск.
– Ничего не Волчехренск, – обиделась Оля. – Хороший у нас город. Не всем же в Москве и Париже жить.
– Помешались все на иностранцах, – продолжала ворчать Рая. – У нас своих мужиков полно, не хуже, а лучше, если посмотреть повнимательнее.
–Это как повнимательнее? – Алла стряхнула пепел с длинной, элегантного черного цвета сигареты. – Через бутылку конька с пятью звездочками?
– А то иностранцы не пьют, – Рая ожесточено терла тарелку мыльной губкой. – Еще
