ее пальцев.
– Ах, – Аллка закатила глаза. – Что вы со мной делаете? Мне нельзя так волноваться в моем возрасте. Мне ведь не шестнадцать, и даже не семнадцать, а целых восемнадцать с половиной!
Рая за спиной Ланфрена гневно прошептала:
– Угомонись!
Алла метнула в ее сторону испепеляющий взгляд, поджала губы, но промолчала и отошла в сторону.
Подошла очередь Оли. Свою порцию лобызания ручки она восприняла спокойно и даже чуть задумчиво. С Лучано гость поздоровался по-итальянски, чем вызвал бурю восторга, жаркую, почти пулеметную речь, объятья, похлопывания по плечу и громкие выкрики:
– Белиссимо!
Мы зашли в комнату, с шумом и гомоном расселись вокруг стола.
Пока мы с Раей суетились: ставили на стол чистый прибор, передавали салаты, подрезали хлеб, Алла, воспользовавшись секундной паузой, быстро переставила стулья, угнездившись возле Ланфрена. С другой стороны она пристроила Лучано.
– Разрешите, Андрей, ввести вас в курс дела, – сказала она томным голосом. – У нас тут давно распределены все роли. Я – самая красивая женщина Москвы и Московской области. А также грация, красота и вообще Кармен-сюита! Рая у нас главный маринуй – закатывает в банки все, что попадается под руку. Так что когда она в процессе, лучше держаться на расстоянии, иначе сунет в рот смородиновый лист и запихнет в тщательно простерилизованную тару. Катюша – нежный цветок и чистый родник, а также миротворец и душа компании. Ольга – мозг, совесть и ходячая энциклопедия.
Все рассмеялись. Даже Лучано, который почти ничего не понимая, очень радовался общему веселью и с гордостью смотрел на Аллу, словно говоря:
– Видали, какая фемина? Моя!
Аллу понесло. И несло бы еще долго, если бы словесный поток не остановила Рая, которая крепко взяла ее за руку и при этом елейным голосом спросила:
– Аллочка, ты не поможешь мне на кухне?
Не дожидаясь согласия, она потащила Аллу в кухню, всем своим видом выражая неодобрение легкомысленным поведением подруги. При этом подвыпившая Алла, томно поглядывала на Ланфрена, виляла бедрами и тихо напевала:
– А тому ли я дала…обещание любить?
Даже не заглядывая на кухню, я знала, что там происходит. Рая прочищала мозги Алле – она у нас считалась крупным специалистом в данной области, одновременно нагружая ее тарелками и ворохом пословиц из серии: "На чужой каравай рот не разевай" .
Через несколько минут они вернулись с новой порцией салатов и закусок.
– Вот, кушайте на здоровье! – Рая поставила перед Ланфреном тарелку с подсохшим по краям сыром. – Сыр, конечно, не французский, но уж чем богаты.
– А можно мне картошечки с укропом? – спросил Ланфрен. – Сто лет такой не ел, – Ланфрен подцепил вилкой небольшую картофелину в желтых кляксах подтаявшего сливочного масла, щедро посыпанную укропом. – С тех пор, как бабушка умерла, так и не ел.
– Конечно, вы подождите
