притянула подол к животу, оголяя ляжки, которые и раздвинула. Хе, трусы-то какие эротичные носит, с прозрачной сеткой. Точно, бывшая путана!
Чтобы отвлечься, Цветана стала мечтать о… о да! О возлюбленном! Имеет ли она права называть этого мальчишку возлюбленным? Влюблена ли, любит ли она его? Цветана закрыла глаза… Ей очень… впервые ей очень захотелось мужской ласки. Чтобы маугли дотрагивался до нее, чтобы она чувствовала вихри токов от этих прикосновений…
…впервые пальчики Цветаны сами отыскали в трусиков… Стоп! Что она делает?! Она засунула руку в брючки кимоно, ладошку в трусики, но… Но бабка же видит!
Цветана открыла глаза, посмотрела на старуху. Та пожирала безумными глазами Цветану. Причмокивая, высовывала язык, водила им по своим губам…
24
…что со мной, подумала Маруся Ивановна Головнина. Женщине было семьдесят один год. Она себя считала еще ого-го в плане здоровья, хотя и аритмия, и гипертония, и сахарный диабет, но она себя гордо называла москвичкой и не любила жаловаться. Но… но то, что она чувствовала сегодня, такого с ней не было уже лет тридцать. А если еще взять во внимание, что она испытала сексуальное влечение к… женщине, такого не случалось с ней пятьдесят лет. Лесбийские увлечения были… ну, как у всех девушек в возрасте двадцати лет, когда она была студенткой медицинского, но они прошли быстро… И поэтому было невероятным, когда девчонка в метро весьма легким стриптизом (сунула себе руку в штанишки кимоно) довела Марусю Ивановну чуть ли… не до греха. Что со мной было?
Чтобы как-то прийти в себя, Головнина села на скамеечке на Черкизовской станции под информационным табло. В пожилой москвичке сейчас бушевал ураган. Очень хотелось мужчину, страстно… Она пощупала грудь… Ба! Соски налились и стали жесткими. Маруся, дурында, тебе восьмой десяток, упрекнула себя женщина. И… и не трогай себя сейчас. Но на станции сейчас безлюдно, возразил внутренний голос. И что? Усилием воли она убрала одну руку с груди, пальцами которой играла сквозь кофточку с соском, другую с бедра…
…у меня, наверное, сейчас и давление большое? Попыталась отвлечься от фантазий Маруся, в который грезились жесткие фаллосы. Она достала из сумки портативный тонометр на батарейках. Закрепила манжету на левом запястье. 120 на 80, и пульс 60. Не может быть! Она измерила снова. Как у космонавта! И при том, что она волнуется, а дыхание похоже на рыдание, поверхностное и учащенное.
Тебе нужна очередь, снова внутри ее головы кто-то сказал. Зачем? В плотной очереди ты потрёшься о мужские гульфики, ответил голос. Фу!!! Не будь брезгливой. Вставай и иди в супермаркет. Да и… сними сейчас трусы…
…Седая москвичка, без нижнего белья, шла как молоденькая. Её походка преобразилась. Стала пружинящей, свежей… Она шла к выходу метро. Вокруг стали появляться люди. Она могла бы взлететь сейчас по лестнице, но по привычке подошла к перилам.
Маруся всегда чуть приподнимала подол, когда забиралась по лестнице. На старческие колени всё равно
