замялся, помня про «неразглашение тайны», да под взглядом гения сыска поежился и, вздохнув, заученно затараторил:
– Пол – мужчина, возраст – годов тридцати с малым, телосложения крупного, грудь широкая, роста выше среднего, волосы густые, темного цвета, зачесывает назад, нос мясистый…
– Носит короткое однобортное пальто темно-синего цвета, велюровую шляпу. Так?
– Он самый!
– Надеюсь, этого субчика тебе ждать придется до второго пришествия. Так что вполне есть время прокатить нас.
– Ну, если под вашу ответственность… Куда поедем? В охранку, к полковнику Рогожину?
– Нет, вези к моему приятелю полицмейстеру Дьякову.
Таракан за печкой
Еще при подъезде к полицейскому управлению из раскрытого окна на втором этаже московские сыщики услышали громогласную ругань знаменитого на всю губернию полицмейстера.
Соколов без доклада вошел в кабинет и застал замечательную сценку. Великолепный полицмейстер заталкивал какую-то бумагу в рот стоявшему перед ним навытяжку человеку с тросточкой и в клетчатом пиджаке песочного цвета. В несчастном Соколов узнал другую местную достопримечательность – филера Коха по кличке Жираф.
Раскрасневшийся Дьяков с гневом повернулся к дверям и… в единый миг растаял. Он оставил свою жертву и бросился обнимать гостей.
– Нечаянная радость! Благодетели мои, по каким делам в наши пенаты? – Повернулся к Коху, погрозил бугристым кулаком: – Ух, ирод, я тебя проучу еще, узнаешь, как фальшивые расходы сочинять! Ишь, накатал мне трактиров, извозчиков, железнодорожных расходов на сорок один рубль в месяц! Это кроме суточных, что в дни наблюдений выдаю. Каков гусь, а? Ты мне в счет включи еще расходы на своих блядей и шампанское, кои они лакают! Ух, я тебя…
Соколов, малость повеселившись, приказал:
– Садись за стол, Николай Павлович! И пусть пострадавший Кох остается с нами. Сегодня надо неожиданно – пока не проведал про мой приезд – сделать обыск у зубного врача Бренера.
– Так у него ничего не нашли! – сказал Дьяков. – Сам Медников у нас две недели гостил, мы с ним малость тут гульнули. Его топтуны безотлучно наблюдение вели, все связи установили, а вот ваш Сильвестр Петухов шмонал, да ничего не нашел. Даже Рогожин присутствовал. А теперь ваши московские филеры – отец и сын Гусаковы – их оставил Медников, продолжают пасти Бренера, наблюдают за его гостями. Они и сейчас против ворот Бренера в кустах сидят. Составили донесение по десятидневной прослежке и наблюдению: «Бренер в подозрительных связях не замечен». Сводки наблюдения можем затребовать.
Соколов заметил:
– Зубной врач под видом пациентов может принять товарищей по организации. А те легко притащат для хранения и динамит, и нелегальщину. Так что нужен повторный обыск.
– Мы люди не гордые, не погнушаемся, еще разок поищем, – подтвердил Заварзин.
Дьяков легко согласился:
– Это точно! У российского человека всегда поискать
