ставка – полторы тысячи рублей, – и, словно извиняясь, добавил: – Уж очень я азартный.
Кавалерист шмыгнул носом.
– Я выхожу из игры. Эх, везет людям. – И, выпив вина, снова отрезал себе колбасы. Он вздохнул, выковыривая пальцем мясо из зубов. – Фраерское счастье светлее солнца! – Уловив особый взгляд рыжего, он с наигранным весельем крикнул: – С такого выигрыша положено шампанское ставить! Не каждый день так везет.
– Неси выпивку и закуску! – сказал Соколов и протянул двадцать рублей.
Рыжий сделал удивленное лицо:
– О, да вы, сударь, человек фартовый! Играете по-крупному, угощаете по-щедрому.
Кавалерист криволапо заспешил, затопал по коридору.
– Везет вам, господин Соколов! – вздохнул рыжий. – А я, пожалуй, с горя сейчас напьюсь.
– Разве это честная игра – вы, сударь, напьетесь, а я трезвый, как жених на свадьбе? – сказал Соколов, поняв, что его хотят напоить, чтобы вчистую обыграть. И он сделал вид, что клюнул на эту удочку.
– Тогда и вы малость душу порадуйте, господин коммивояжер! – обрадовался рыжий.
В это время в купе влетел задыхающийся Семен. За ним с трудом поспевал ресторанный лакей с бочонком, в котором среди льда лежали три бутылки шампанского. Другой лакей поставил на стол поднос, на котором на хрустальных кусочках льда темнели устрицы, вазу с персиками и виноградом и стал наливать в принесенные фужеры шампанское.
Выпили за приятное знакомство, затем за полезное провождение времени, за счастливое прибытие…
– Беги, Семен, в ресторан, пусть еще три шампанских несут, – малость заплетающимся языком молвил рыжий. Он твердо решил напоить Соколова, который пил с ним заровно.
Лакеи снова принесли три бутылки, на сей раз хорошего редерера – французского шампанского – и шоколад.
– Открой, любезный! – барственным тоном распорядился Семен.
Лакей отбил смолку, которой была залита пробка, отломал проволоку и ловко сделал хлопок.
– Позвольте по хрусталю раздать!
Игроки вытянули еще по три бокала. Соколов видел, как его новые знакомые на глазах хмелеют. Его самого шампанское не брало.
Рыжий решил: «Пора метать!»
Раздевание пациента
Рыжий и кавалерист обменялись взглядами. Рыжий сделал неприметное движение головой – сверху вниз, которое толковалось: пациент созрел! Для затравки еще одну метку отдам, но последнюю.
Кавалерист махом влил в себя фужер шампанского. Он с жадностью глядел на гору денег, возвышавшуюся на столе, – три тысячи! – и со сладкой болью мечтал: «Мне бы этот капитал! Уж я развернулся бы!»
Но если кавалериста кто-нибудь спросил, в чем этот разворот состоит, то он толком бы ничего не ответил. Вероятней всего, пропил бы с проститутками или продул в карты.
Тем временем рыжий без особых хлопот еще спустил Соколову полторы тысячи. На этом заманка должна закончиться
