ее желание стать вампиршей. Это считалось весьма необходимым шагом, особенно если учесть бурное прошлое Маркуса и скандальное решение Мэтью жениться на ведьме, то есть на мне. Только при полной поддержке Болдуина брак Маркуса и Фиби и создание ими вампирской пары получали законный статус.
Далее Маркус и Фиби приступили к выбору создателя из совсем короткого списка возможных кандидатов. О членах семейства де Клермон не могло быть и речи. Филипп де Клермон еще давным-давно установил жесткие правила, запрещавшие даже намек на кровосмесительство. И не важно, что дети не рождались, а создавались. Отношение к ним было такое же, как к детям в мире людей. Мужей и жен членам семейства де Клермон надлежало искать вне круга семьи. Однако существовали и другие условия. Создателем Фиби должен был стать древний вампир, имеющий сильную генетику и способный давать здоровое вампирское потомство. А поскольку превращение Фиби в вампиршу навсегда связывало ее создателя с де Клермонами, от репутации такого вампира и обстоятельств его (или ее) вампирской жизни требовалась полная безупречность.
После того как Фиби и Маркус определились с создательницей – их выбор пал на Мириам, – Мириам с Болдуином занялись всем, что касалось выбора точного времени превращения. Изабо руководила практической стороной приготовлений, куда входили жилище, финансы и улаживание вопросов с работой Фиби. В этом ей помогал демон Хэмиш Осборн, друг Мэтью. Выход за рамки жизни теплокровного человека был делом довольно сложным. Для мира людей устраивались тщательно подготовленные спектакли со смертями и исчезновениями. Кто-то поначалу временно оставлял работу по личным обстоятельствам, чтобы через полгода уволиться совсем.
Теперь, когда Фиби стала вампиршей, первым ее гостем мужского пола будет Болдуин. Из-за сильной взаимосвязи между физическим голодом и сексуальным желанием контакты Фиби с другими мужчинами будут ограничены. Чтобы предотвратить любые поспешные решения, принятые в результате первого всплеска вампирских гормонов, Маркусу позволят увидеться с Фиби не раньше, чем Болдуин почувствует, что она способна здраво рассуждать об их совместном будущем. Традиция предписывала вампирам выжидать в течение девяноста дней. Примерно столько времени требовалось вампиру, чтобы из заново рожденного младенца дорасти до состояния оперившегося птенца, в той или иной мере способного к самостоятельной жизни. И только после этого влюбленные вновь соединялись.
Всех буквально шокировало, что Маркус безропотно согласился с каждым пунктом хитроумных планов Изабо. В семье он считался бунтарем. Я ждала услышать его возражения, однако Маркус не сказал ни слова.
– Пару дней назад все были полностью уверены в успешном превращении Фиби, – сказала я. – Что ж вы тревожитесь о ней сейчас?
– Мы тревожимся не о Фиби, а о Маркусе, – ответила Изабо. – Он никогда не умел ждать и подчиняться правилам, установленным другими. Маркус слишком порывисто отзывается на голос сердца, отчего обязательно вляпывается в какую-нибудь
