имел ни времени, ни ресурсов для контратаки.
– Боли я не боюсь. Давайте же наконец завершим все эти приготовления. – Тон Фиби указывал, что она надеялась положить конец надоевшим обсуждениям.
Фрейя и Мириам переглянулись.
– А как насчет местной анестезии в точке укуса? – спросила Мириам, вновь превращаясь в профессионального медика.
– Мириам, оставь, ради бога! – В те моменты, когда Фиби не ощущала себя потенциальной участницей олимпийской сборной, у нее складывалось убеждение, что она объект дотошного предоперационного консилиума. – Я не хочу никакой анестезии. Я хочу почувствовать укус. Почувствовать боль. Это ведь единственный процесс рождения, который у меня будет. Я не хочу ничего пропустить. – Здесь у Фиби было предельно ясное понимание. – Ни один акт творения еще не проходил безболезненно. Чудеса должны оставлять отметину, чтобы мы помнили, сколь они драгоценны.
– Что ж, прекрасно, – отрывисто, с напором произнесла Фрейя. – Двери заперты. Окна тоже. Франсуаза и Шарль дежурят у входа. Так, на всякий случай.
– Я по-прежнему считаю, что нам следовало провести это в Дании. – Даже сейчас Мириам продолжала анализировать процедуру. – В Париже слишком уж много бьющихся сердец.
– В это время года световой день в Лейре длится пятнадцать часов. Фиби не сможет быстро приспособиться к такому изобилию солнечного света, – возразила Фрейя.
– Да, но что касается охоты… – начала Мириам.
Фиби знала: сейчас последует обстоятельное сравнение французской и датской фауны с учетом питательных качеств той и другой, разницы в размерах, свежести, сопоставление живности, выращиваемой на ферме, с дикой, а также долгие разговоры о непредсказуемости аппетита новорожденного вампира.
– С меня хватит! – заявила Фиби, направляясь к двери. – Может, Шарль не будет мучить меня говорильней и сразу приступит к делу. Честное слово, я больше не выдержу всех этих приготовлений!
– Она готова, – хором сказали Мириам и Фрейя.
Фиби отвернула просторный ворот белой ночной рубашки, обнажая кожу с выступающими венами и артериями:
– Тогда начинайте.
Не успела она произнести эти слова, как почувствовала резкое прикосновение острых зубов.
Онемение.
Покалывание.
Сосущие звуки.
У Фиби появилась слабость в ногах. Быстрая отдача крови вызвала шок. Голова поплыла. Мозг подал сигнал: она подверглась нападению и находится в смертельной опасности. Это, в свою очередь, вызвало подъем адреналина.
Поле зрения сузилось. Комната погрузилась в сумрак.
Сильные руки подхватили ее.
Фиби плавала в бархатной темноте, погружаясь в слои спокойствия.
Покой.
Обжигающий
