– вот что, вероятно, произошло. Или психогения в результате шока.
– Вы живы, понимаете?
Нет, этого я не понимала. Вернее, понимала, но понять не могла.
– Да вы хоть рады? Или хотите назад? – Он опять улыбнулся. – Может, я вас напрасно спас?
Нет, не напрасно. Назад, в тот черный холод, я не хочу. Просто пока не могу понять, не могу включить мозг, но это пройдет.
– Не молчите. Я знаю, вы в состоянии говорить – взгляд у вас вполне осмысленный.
– Почему…
Он не прав, говорить я не в состоянии, вот попыталась и не смогла. Попробую еще раз.
– Почему…
– Почему я вас спас? Ну знаете! На моих глазах женщина прыгает с моста, что же я, должен был спокойно пройти мимо?
– Почему… горит… Почему тело…
– А! Это я растер вас спиртом. Вода ледяная, не май на дворе. Чтобы вы не подхватили воспаление легких.
Впрочем, я спросила о теле не потому, что мне действительно было это интересно, а для того, чтобы что-то спросить, – он так хотел услышать от меня хоть какой-нибудь осмысленный звук. Я не была ему благодарна за спасение, пока еще не была, не могла осмыслить эту благодарность, да и само спасение не осмыслила.
– Как вы себя чувствуете? – спросил он с той требовательной озабоченностью, с какой и должен, вероятно, спрашивать спаситель.
– Хорошо, – соврала я из вежливости, но он не поверил – вероятно, из той же вежливости.
– А по вашему виду не скажешь. Знаете, я думаю, что вам неплохо бы выпить чего-нибудь горячительного.
– Не знаю… Я вообще-то не пью.
– Да я тоже не пью, но сейчас нам с вами просто необходимо выпить. Отпраздновать ваше спасение. У меня, правда, только спирт.
– Не весь ушел на мое тело? – попыталась я пошутить, для поддержания легкости общения, которую он мне навязывал, и еще потому, что поняла: могу уже не только говорить связно, но и шутить.
– О, у меня много спирта! Держу для медицинских целей, и вообще: спирт – вещь в хозяйстве полезная.
Он рассмеялся и ушел из поля моего зрения – я все еще лежала неподвижно, на спине, не испытывая ни малейшей потребности выяснить, где нахожусь, на чем лежу, и потому видимая картина была ограниченной. Со слухом тоже было не все в порядке, поэтому не знала, остался он в этой комнате или вышел в другое помещение.
– Вам надо хотя бы сесть, – заговорил он совсем близко, – лежа пить спирт не рекомендуется.
Мне не хотелось шевелиться, не хотелось думать, тем более пить спирт в обществе спасителя, но делать было нечего – обижать его тоже нельзя, пришлось подчиниться. Я приподнялась, осмотрела себя (на мне оказался чужой толстый свитер и спортивные брюки – вероятно, спасителя), затем комнату (бревенчатые стены, голый дощатый пол, печка в углу – вероятно, дача) и села (подо мной обнаружилась узкая койка с панцирной сеткой).
– За ваше здоровье! – Он протянул мне стопку.
Спирт
