подготовка. В моем деле требуются выдержка и холодная ненависть. И еще верный расчет.
Я следил за ним две недели. Теперь о нем мне все известно: где живет, где оставляет машину, как его имя-фамилия. Еще я знаю, что работа у него за городом и преимущественно ночная: почти каждый раз после свидания он уезжает куда-то, а временами – редко – встречается в городе с одним человеком (о чем они говорят, подслушать не удалось, да я и не особо старался – его жизнь вне Елены меня не интересует). Я изучил все его жесты и привычки – он ни разу не подарил ей цветов! Я знаю про него все. Знаю, точно знаю, что он подлежит уничтожению. Когда я буду готов. А еще однажды я понял одну вещь: не только я об этом знаю, но и он знает. Несколько раз я ловил на себе его взгляд: в первый раз – равнодушно-скользящий, во второй раз – недоуменно-вспоминающий, а в третий – все понимающий. Уверен, он тоже обо мне все разузнал: кто я, где живу, кем работаю. И готов вступить со мной в схватку. Или убить потихоньку. Тут как получится, куда обстоятельства выведут. В любом случае он ко мне придет. Я жду его. Но будет лучше, если приду к нему сам.
Было воскресенье, десять утра, я завтракал, когда прозвенел этот звонок, уверенный, самодовольный. Я сразу понял: это он – на меня словно потолок обрушился. Вот оно, наступило! Я долго и тщательно готовился к встрече с ним, прокручивал в голове различные варианты: истерический крик, срывающийся на слезы: оставь ее; рассудительно-спокойное: давай поговорим как два мужика; молчаливо-грозное нападение; убийство исподтишка, когда повернусь к нему спиной. Я продумал ответный ход на каждый из этих вариантов. И даже представил, какое при этом у меня будет лицо: плотно сжатые губы, презрительный взгляд, чуть нахмуренные брови. Я держал нож под подушкой (настоящий, а не ту ресторанную игрушку), потому что был уверен, что придет он ночью.
Я был готов к его приходу и совсем не боялся. Зверь, поселившийся во мне, ждал только команды: убей! – чтобы броситься и уничтожить своего врага. Но когда прозвенел этот звонок, вдруг понял, что совсем не готов, и испугался. Вскочил, попятился от стола, вжался в стену. Может, он уйдет? Я подготовился к его приходу, но оказался совершенно не готов. Лучше я сам к нему приду, лучше я сам! А сейчас не открою. В конце концов, могло же меня не оказаться дома, в воскресенье, в десять утра.
Звонок прозвенел снова. Не знаю зачем, на цыпочках прокрался по коридору (почему не остался на кухне?), осторожно прижался к двери и замер.
Главное сейчас – не выдать себя. Главное сейчас – успокоиться. Закрыть глаза и медленно досчитать до ста. Он уйдет, я спасусь, а потом приду сам.
– Дмитрий Семенович, откройте!
Я так сильно вздрогнул, что ударился головой о дверь и выдал свое присутствие. Я совсем не ожидал услышать голос из-за двери и так испугался, что схватился рукой за замок – и выдал себя окончательно. Я так растерялся, что перестал соображать, утратил волю и открыл дверь.
На пороге стоял не он, на пороге стоял другой человек. Я почувствовал облегчение,
