личный контакт с этой закрытой ото всех расой. Не может быть, чтобы хоть кто-то не общался с ними. Иначе – как их изобретения стали доступны для остальных жителей мира? И, к тому же, раз мне «явился» посланец богов с «пророчеством», то, делать нечего, придётся следовать выбранному сценарию: раз назвался избранным – топай в горы и добывай полезную инфу во благо любимой Родины.
Запретную книгу по магии я хранил в библиотеке в укромном месте, случайно обнаружив щель между стеной и стеллажами в самом дальнем углу. Не доверяя своей памяти, потихоньку делал копии с листов, а перед сном, когда был уверен, что в мою комнату никто не войдёт, учил заклинания, решив, что ритуал запечатывания своей магии я никогда произвести над собой не позволю.
Дело в том, что строгий запрет на магию для женщин существовал только в Эрсолизии. В остальных землях империи женщины, хотя и ограниченно, могли её использовать для бытовых и медицинских целей, а особо одарённым барышням государство предоставляло бесплатную возможность обучения и дальнейшего трудоустройства в казённых учреждениях. В родном же королевстве меня, принцессу и почти императрицу, ждала такая же дискриминация по половому признаку, как и любую неграмотную крестьянку, поэтому сбежать из дворца в большой мир я намеревался ещё до того, как моё взросление станет явным для всех.
С жадностью сухой губки я впитывал знания, стремясь узнать как можно больше и достовернее о мире, куда меня закинула судьба в лице одного хранителя-раздолбая. Мой улыбчивый секьюрити постоянно находился (или находилась) со мной. Я ведь до сих пор не знал о гендерной принадлежности моего зубельхориса, и хотя он выбрал женское имя, я почему-то никак не мог определиться с родом, когда разговаривал с ним.
Этот зверёк поражал своей сообразительностью. Казалось, что он понимает всё, что ему говорят, а с некоторых пор стал замечать, что тоже начинаю его понимать. Когда мара Исия интересовалась, чего грасия желает на завтрак или на обед, я не забывал заказывать ящерёнку какие-нибудь вкусности, но откуда приходило знание, что мой питомец сейчас хочет именно молоко, а не фрукты, не знал. Это понимание приходило, сопровождаемое каким-то странным ощущением в голове, как будто ты наклонился, а затем резко встал. Лёгкий шум в ушах не вызывал пока беспокойства – мало ли какие у этой расы имелись физиологические странности организма. К тому же это всё очень быстро исчезало, поэтому я не обращал на них внимания до определённого момента.
Лулу постоянно находился на мне: устраивался на плече, спрятавшись под распущенными волосами, или перебирался на колени, когда я сидел в кресле и читал очередной фолиант. Да, зверёк оказался очень интересным. Он мог быстро менять свой цвет, словно хамелеон, когда в этом случалась необходимость. Иногда он сливался с местностью, а я пытался его найти. Так мы с ним играли, но в этой игре всегда побеждал Лулу. Пока
