происходит конфликт сторон. Вроде бы донести хотим одно и то же, но разными, окопными путями.
– Окольными? – еще раз рискнул он, понимая, что нарывается.
– Нет, – безапелляционно заявляет она и, как ни в чем не бывало, продолжает свою мысль, – мы хотим, чтобы нас поняли, при этом не понимаем самих себя и того, что именно хотим донести. Говорить прямо – нельзя, будет воспринято в штыки из-за ассоциации с нравоучениями, критикой или хамством. Да и кто из них не разучился кидать правду в лицо? Они воспринимают говно за правду.
То ли дело – абсурд. Особенно выраженный на арене искусства. Возможный быть понятым исключительно на интуитивном, расшифровать послание подкоркой, вот только бы научиться делать послания однозначными… Но абсурд выбирает единственный правильный путь – чувства. Минуя, а порой разрушая границы разума, при этом, не включая инстинкты и затмевая туманный Альбион моральности. Он не задается вопросом смысла и целью прямого обогащения жизненного опыта. Он курьер, который просто доставляет посылку. Он курьез, просто случается с нами, воплощается в ложку бреда в бочке здравого смысла и стирается при попытке употребить в пищу, так и не дойдя до пищеварительного тракта. Вроде был, а вроде нет. Язык мифа и легенд, который был воспринят слишком серьезно и теперь только в игре, смехе, искусстве может быть воспринят здраво.
Янис в очередной раз открыл рот, но последовал звонкий подзатыльник, после чего рот закрыли небольшой ладошкой, вкусно пахнущей корицей, кофейным напитком и сиренью.
– Но ты опять начинаешь думать. Как и вы, читаете все это и думаете. Ладно. Да пребудет петрушка с вами. Бог, как двадцать пятый кадр. Посвящается выжившим аристократам, странным векторам, спившимся профессорам, рыцарям, потерявшим свою лошадь и кодекс, одиноким вождям и королям без трона. Шутам даже говорить ничего не буду, они точно все поняли как надо, потому, как и понимать не старались. Кстати, кем ты там будешь в этот раз, джокер моей реальности? Ты можешь стать кем угодно, это ли не свобода?
Говорила Руса много и быстро, и сразу о всяком. Поначалу, Янис даже считал, что она что-то нюхает тут втихушку в психушке. Потеряться в ее предложениях было легко, да так, что первое ну никак не связывалось с последним, и это невзирая на твой собственный уровень безумия. Да, сойти с ума после беседы с ней, если желаешь поддерживать равный диалог, не скатившись в ее монолог, было легко. Ни один раз Янис видел, как самые нудные психи в слезах разбегались от нее. Янис готов был поручиться, что кто-то, между прочих, мог бы уверенно обвинить Русу в мастерском расстройстве мозгов, личности, самосознания и некоторых религиозных разубеждений.
Но в ее защиту можно сказать, что говорила она все четко, ясно и понятно. Дикция и ораторство были на топ уровне. По этой причине она заслуженно не признавала в этом своей вины и для многих являлась ярчайшим представителем
