стать в скором времени генералом. А какая же девица не хочет стать генеральшей и зваться превосходительством? Наконец, и наружностью Вершинин не был обделён. Он был высок ростом, худощав, но жилист. Худощавое лицо с квадратным подбородком обрамляли еще густые белокурые волосы, среди которых была почти не заметна уже пробивавшаяся седина. Лицо украшали такие же белокурые усы, которые он имел обыкновение машинально подкручивать в минуты задумчивости или волнения. Злые языки среди мужской части общества утверждали, что ему не хватало солидности и представительности, с чем была категорически не согласна его дамская половина.
Внимание губернского светского общества обратилось и на его семью. О том, что в его доме вместе с сестрой живет взрослая девица стало быстро известно. Возникли самые причудливые слухи. Утверждали, что Вершинин забрал её из гарема турецкого паши, или даже чуть ли не визиря, после взятия Плевны. Другие возражали и заявляли, что он выиграл девушку в карты, а до этого она была служанкой одного из офицеров. Особо осведомлённые уточняли, что девушка была выиграна не в карты, а в русскую рулетку. Третьи были убеждены что это дочь взятого в плен турецкого командующего Вессель паши, которая, влюбившись, сбежала от отца. Результат этих слухов быстро последовал и был самым печальным.
На одном из обедов у генерала речь зашла о гастролях Малого театра, который показывал пьесу Шекспира Бесплодные усилия любви.
– Но Яблочкина совсем не похожа на Розалину, – заявила одна молодящаяся вдова, явно положившая глаз на Вершинина. – Король Фердинанд прямо говорит: "Но ведь она, клянусь, смолы черней". А Яблочкина, которая её играла, вовсе не чёрная, и даже не смуглая, а с очень белой кожей. Или это аллегорическая чернота имеется ввиду? Как вы считаете, Сергей Петрович?
Вершинин, который спектакль не видел и пьесу не читал, ответил с присущей прямотой:
– Извините, сударыня, но в этих материях я не разбираюсь и пьесу не видел. К сожалению, не могу вам ничем помочь.
В этот момент один из офицеров, сидящих за столом, заметил:
– Le colonel a sa propre Rosaline, comme tout le monde le sait.[1]
Два сидевших рядом с ним приятеля ухмыльнулись. Остальные гости замолчали. Замечание было оскорбительным, возможно, подпоручик высказал его, считая, что купеческий сын не знает французского. Что Вершинин тут же опроверг, ответив:
– Si vous voulez, monsieur, nous serons en compétition pour l'éloquence demain ou un autre jour de votre choix. Vous pouvez choisir la langue de votre choix, y compris le fer et le plomb. J'espère que vous serez reconnaissant d'entendre, comme je le dis, que vous êtes un lâche?Libre à vous de choisir telle langue qu'il vous plaira – celles de fer et de plomb y comprises. Vous me saurez gré, j'espère, de m'entendre vous dire, que vous êtes un lâché?[2] Подпоручик, не ожидавший такого отпора, сначала побледнел, затем покраснел. После чего ответил, улыбаясь:
– Охотно, сударь! Только я предупреждаю: я бью на лету ласточку.
– Не могу похвастаться таким умением, – возразил ему Вершинин, – но, вероятно, не промахнусь по сидячему петуху.
После этого дуэли уже стало не избежать. Подпоручик оказался неким Ланцовым, переведённым
