style="font-size:15px;"> Непроизвольно рука Уилсона потянулась к кнопке, и он нажал ее. В глубине салона послышались шаги, и на миг ему показалось, что он обманул-таки человечка, который, судя по всему, был полностью поглощен своим занятием. Однако в последний момент, как раз перед тем как стюардесса приблизилась к креслу Уилсона, человечек поднял голову, посмотрел на него и сразу же, словно марионетка, которую поддернули за веревочку, взлетел в воздух.
– Да? – Стюардесса опасливо смотрела на Уилсона.
– Не могли бы вы присесть? Пожалуйста, – попросил он.
Девушка колебалась.
– Видите ли, я, я не…
– Прошу вас.
Она осторожно присела в соседнее кресло и спросила:
– Что случилось, мистер Уилсон?
Он собрался с духом.
– Этот человек все еще там, снаружи.
Стюардесса недоверчиво уставилась на него.
– Я говорю вам это потому, – поспешно продолжил Уилсон, – что он начал портить один из двигателей.
Она инстинктивно перевела взгляд на иллюминатор.
– Нет-нет, не смотрите, – предупредил он. – Сейчас его там нет. – Он прочистил горло. – Он… удирает каждый раз, когда вы подходите.
Его вдруг затошнило при мысли о том, что́ она должна о нем думать. А когда он представил себе, что подумал бы сам, если бы кто-то рассказал ему подобную историю, – у него закружилась голова. Я действительно схожу с ума!
– В этом все дело, – сказал он, гоня от себя мысль о сумасшествии. – Мне все это не померещилось, самолет в опасности.
– Да, – неопределенно произнесла она.
– Я знаю, вы считаете, что я повредился рассудком.
– Конечно, нет, – ответила стюардесса.
– Единственное, о чем я прошу, – сказал он, стараясь подавить поднимающуюся в нем волну гнева, – передайте пилотам то, что я вам сообщил. Попросите их, чтобы они не сводили глаз с крыльев. Если они ничего не увидят – хорошо. Но если увидят…
Стюардесса сидела тихо, неотрывно глядя на него. Руки Уилсона сжались в кулаки и дрожали, лежа на коленях.
– Ну? – спросил он.
Она встала.
– Хорошо, я им передам.
Она двинулась по проходу какой-то неестественной походкой – слишком быстрой для нормальной ситуации, но явно сдерживаемой, чтобы ему не показалось, что она спасается бегством. Когда он снова посмотрел в окно, у него свело желудок.
Человечек появился опять, теперь он опустился на крыло в прыжке, как некий гротескный балетный персонаж. Уилсон увидел, что он снова принялся за работу: широко расставив босые ноги и балансируя на обшивке двигателя, продолжил отковыривать пластину.
Да что это я так всполошился? – подумал Уилсон. Это несчастное существо не сможет отодрать заклепки ногтями. В сущности,
