или Голландии. Там, говорят, это в порядке вещей. Да и предлагают женщины мужчинам совершенно конкретные вещи. Например, совместную аренду жилья, естественно, с проживанием под одним одеялом.
Марина-то совсем другого хочет. У нее и жилье свое, и самостоятельность полная во всем. Когда несколько лет назад у них в результате обменов-разделов появилась вторая квартира, сын ей тут же предложил жить раздельно:
– Мам, живи одна, может, еще замуж выйдешь! А мы с бабулей! Так ведь, ба?!
– А вдруг мы скучать будем? – задумчиво спросила Марина.
– Ну скажешь тоже – «скучать»! В соседних-то домах?!
Марина не сразу привыкла к тому, что у нее появилось отдельное жилье, и порой с работы она, забыв об этом, въезжала в соседний двор, где все было знакомо, где ей приветливо кивал почти каждый прохожий.
А потом привыкла к своей уютной квартирке и зажила одна в свое удовольствие. Вот, правда, с замужеством было глухо, как в танке. Да ей и не замужества хотелось, а отношений. Как она говорила, не с тем, с кем хорошо, а с тем, без кого плохо.
А теперь ей бирюк этот с квадратной головой понравился. До такой степени, что искрило, да еще и как!
Но он не звонил. И эсэмэсок не слал. Стало быть, не хотел, или не до женских причуд ему, или вообще бирюково сердце занято всерьез и надолго.
Марина выехала на трассу Е-105. Если по карте смотреть, то строго на юг надо ехать, и прибудешь через тысячу километров в Крым. Правда, до этого ей еще предстояло пересечь границу где-то за Белгородом. Расторопные севастопольские родственники подсуетились и узнали, что лучше всего это сделать в местечке Грайворон, где таможенники не пристают не по делу и нет очередей из машин.
Этот самый Грайворон на карте оказался в стороне, и, пока Марина добралась до Белгорода, изрядно стемнело. «Ну и хорошо! – наивно подумала она. – Ночью границу, наверное, проще проходить».
Но от этого ей пришлось отказаться, так как в дорогах она запуталась окончательно, а на одной из развилок выскочила на щебенку, насыпанную между расходящимися в разные стороны асфальтовыми рукавами. Мотька, проскакав метра три по камушкам, остановился. Марина аккуратно вырулила, развернулась там, где делать этого было нельзя, и поехала искать пристанище на ночь.
Она остановилась у придорожного кафе. В нем было почти пусто, лишь несколько припозднившихся путешественников ужинали в крохотном зале перед мерцающим в полутьме телевизором.
Марина перекусила и вышла во двор, где было припарковано несколько автомобилей с номерами разных регионов. По-летнему теплая и темная ночь стелилась над дорогой, над кустами, в которых напевали невидимые цикады. У крыльца дремал старый пес. Еще несколько собак всех мастей спали в траве вокруг клумбы.
Марина взглянула на часы. Половина первого. Где искать гостиницу, она не знала. И ехать в город сил не было. Решение ей подсказали путешественники, которые, прикончив ужин, выползли на крыльцо. Судя по номеру на черном «пассате», они тоже были из Питера, вернее, из Ленинградской области.
