Потом Ханна никак не могла вспомнить, о чем шел разговор. О всякой всячине. Мама с папой всегда спрашивали, как дела в школе, сделала ли Ханна домашнюю работу и не собирается ли наконец навести порядок у себя в комнате. Беседа с дедушкой была похожа на прибрежные волны, которые накатывают и снова убегают в море, вроде бы ничего не означают, но в то же время существуют по-настоящему. Жаль, конечно, что такую беседу очень трудно запомнить.
– А чем мы сегодня займемся? – спросила она.
– Прогуляемся в другую сторону. Это очень важно. Иначе берег перевесится.
– Правда?
– Да. Как доска на качелях. И весь песок ссыплется в один конец. И все из-за меня. И из-за тебя тоже.
Ханна недоверчиво изогнула бровь. Дедушка с невинным видом сидел за столом.
Кроме них, в ресторане была только молоденькая официантка. Похоже, она готовилась к чемпионату мира на самое скучающее выражение лица и, судя по всему, имела все шансы на призовое место.
– А тебе здесь не одиноко?
– Мне нигде не одиноко.
– Как же может быть не одиноко, если рядом нет других людей?
– Одиночество никак не связано с людьми.
– Неужели тебе хоть иногда не хочется с кем-нибудь поговорить?
Дедушка помахал рукой, в тщетной надежде привлечь внимание официантки.
– Все дело в возрасте, деточка. Вот как видят старичка с книжкой в уголке, так и думают: ох, бедняга, одиноко ему, наверное, надо бы его подбодрить. И подходят, начинают разговор, даже не спрашивают, хочется тебе этого или нет. И всегда говорят громко, обстоятельно, будто ты не способен понять даже самых элементарных вещей, будто у тебя с головой не все в порядке.
– Правда?
Размахивание рукой не помогло. Дедушка громко кашлянул. Официантка поглядела в другую сторону.
– Почти всегда, – продолжил он. – Считается, что раз старики двигаются медленно, то и соображают так же. Просто люди забывают, что старость подкрадывается, когда живешь очень долго, а значит, видел многое. Вот доживешь до моих лет…
– А сколько тебе лет, дедушка?
Ханна знала, что взрослых прерывать нельзя, но не хотела упускать такого замечательного случая. О возрасте дедушки всегда спорили. Никто точно не знал, сколько ему лет. Его день рождения был известен – 20 ноября, – но в каком году он родился, оставалось тайной. Папа и тетя Зои всегда утверждали, что он родился в 1936 году, потому что так говорила их мама. Но однажды под Рождество мама Ханны случайно упомянула об этом, а дедушка, который за обедом выпил вина, громко расхохотался и заявил, что он родился не тогда, совсем не тогда. Все наперебой старались выведать у него точную дату, но безуспешно. Мама Ханны предполагала, что дедушка по старческой забывчивости просто не помнит года своего рождения. А сама Ханна считала, что он их поддразнивает.
– Очень, очень много, – лукаво усмехнулся он. – А теперь попросим счет. Будь так добра, швырни в официантку
