– вечность. Ewichkeit. А у нас – dolce vita. Этим мы от них и отличаемся.
Помолчали.
– У меня очень сложный день сегодня, – Сотникова со вздохом выпустила дым.
– У меня тоже.
– Ко мне едут важные люди.
– А у меня в приемной сидят два депутата Государственной Думы. Сидят и пьют кофе. И ждут меня. Сядь нормально.
Сотникова с неудовольствием опустила ногу.
– И не кури столько. Ты молодая, красивая женщина. Зачем ты куришь? Курят от разлада с собой.
– Хочу и курю.
– Ты же дым вдыхаешь! Задумайся один раз: вдыхаешь дым. Это же бред полный – дышать дымом, получая от этого удовольствия.
– А кокаин вдыхать – не бред?
Лицо Малавец стало строгим:
– Это самый экологически чистый наркотик. Знаешь, сколько суток водка держится в организме? Двенадцать. А кокаин – всего трое суток. И никакой ломки.
– А зависимость? – Сотникова загасила окурок.
– А где ты видишь эту зависимость? – узкие, подбритые брови Малавец изогнулись. – Где?
Сотникова молча курила, отведя глаза.
Малавец махнула рукой:
– Никакой зависимости, рыбка. Но я тебе не предлагаю.
– Я и не прошу.
Малавец закрыла пудреницу:
– Что он дальше делал с тобой?
– Дальше… ну, он обнял меня за ноги сзади. Прижался. Я поняла, что он голый. И почувствовала его член.
– Не член! – хлопнула по столу Малавец. – А божественный фаллос!
– Божественный фаллос.
– Как ты его почувствовала?
– Ну… – глаза Сотниковой шарили по кабинету.
– Можно без «ну»?
– Он когда прижался сзади, он же стоял на коленях…
– Так, – Малавец сунула руку себе под юбку.
– И его чле… божественный фаллос у меня оказался здесь… между коленями.
– И что?
– И он стал тереться между ними, а я его ими сжала.
– Сильно сжала?
– Достаточно.
– А он что в это время делал?
– Фаллос?
– Он сам!
– Он по-прежнему внедрялся языком в мою попку.
– О-о-о… хорошее слово… – нервно улыбнулась Малавец, двигая рукой под юбкой. – Внедрялся… именно внедрялся. Точное слово! Внед-рял-ся! И тебе было хорошо?
– Да, мне было хорошо. У него язык такой… настойчивый.
– А фаллос?
– Фаллос горячий.
– И крепкий?
– Крепкий. Твердый.
– Твердый и большой. Ведь, правда, у него большой? Ты это сразу почувствовала?
– Да, – Сотникова обхватила руками свои бедра, вздохнула, распрямляясь, выпятив грудь. – Он у меня между колен прошел и высунулся.
– Знаешь,
