на нее, Малавец обвела площадь возле входа своими серо-голубыми, беспокойными, слегка выпученными глазами.
Ее худощавое, остроносое лицо было, как и всегда, бледновато-желтым, сосредоточенно-озабоченным. Беспокойные глаза непрерывно всматривались во все. Она была лет на девять постарше Сотниковой. – Ольга Олеговна, – выдохнула Сотникова, – дело в том, что у меня сегодня много людей, реально много, а поэтому…
– А поэтому ты их всех сегодня уволишь, – произнесла Малавец, облизнув сухие, перламутрово-розово напомаженные губы и оглядывая мужчину с лабрадором на поводке.
– Поймите, здесь нереально, я уже не могу здесь…
– Реально. Пошли.
Малавец решительно направила свое маленькое, худощавое тело в форме к входу. Ее ноги были достаточно стройны, но руки коротковаты. На согнутой левой руке висела дамская сумка, казавшаяся слишком большой для Малавец.
Сотникова последовала за ней.
– Ольга Олеговна, ну давайте завтра у меня…
– Завтра суд. И послезавтра. И послепослезавтра, – произнесла Малавец.
– Вечером давайте.
– Вечером я отдыхаю. Пошли, времени нет.
Малавец прошла в турникет, свернула в отдел фруктов, на ходу выхватила изо льда бутылку со свежевыжатым ананасовым соком, открыла, отпила, остановилась, вращая глазами:
– Куда… я забыла…
– Идите за мной, – недовольно буркнула Сотникова, громко цокая каблуками.
Малавец последовала за ней. Сотникова пересекла зал, вошла в коридор, свернула к своему кабинету. У нее зазвонил мобильный, она глянула, отключила его, распахнула дверь.
– Катерин Станиславна, звонил Лапшин, – доложила Зоя, пригубливая кофе.
– Зой, ко мне никого в течение часа. Никого!
– Понял, – буркнула Зоя.
В секретарскую вошла Малавец с соком в руке.
– Здрасьте, – кивнула ей Зоя, покосившись на форму. – А Лапшину что сказать?
– Через час.
Сотникова толкнула дверь в кабинет, пропуская Малавец. Та вошла. Сотникова закрыла и заперла за ней дверь, присела на край стола для заседаний, скрестив руки на груди и недовольно глядя в стену с благодарностью от Московской патриархии. Малавец села за стол Сотниковой, отодвинула отчет, поставила на стол сок и сумку. Открыла сумку, достала старую серебряную пудреницу, раскрыла. Из сумки вынула костяную трубочку, всунула конец в ноздрю, склонилась над пудреницей, сильно втянула в одну ноздрю, потом в другую. Замерла, глубоко выдохнула. Взяла бутылку с соком, отпила. Потом отключила свой мобильный:
– Давай.
Сотникова вздохнула:
– Ну, я приехала, как и договаривались, в девятом часу.
– Так, ты, во-первых, сядь поближе, вот сюда, – Малавец указала на стул.
Сотникова пересела, положив ногу на ногу.
– И сядь нормально, – пошарила по ней глазами
