обеспеченности? Гарантии того, что ты никогда и ни в чем не будешь нуждаться, что бы ни произошло?
Уверенности у меня поубавляется. На миг возникает желание поддаться уговорам Тедди, сказать «да», согласиться со всеми его доводами и стремлениями. Но что-то сдерживает меня.
– Я не могу, – отвечаю я.
Тедди хмурится еще больше.
– То, что родители не оставили тебя без денег, – пылко продолжает он, пытаясь до меня достучаться, – замечательно. Но это… это всего лишь небольшой сугроб. Я же предлагаю тебе целый айсберг!
– Тедди… – устало начинаю я, но он еще не закончил:
– Я не понимаю. НЕ понимаю тебя. С тобой столько всего ужасного произошло. А тут наконец случилось что-то хорошее. Что-то невероятное. А ты отмахиваешься от этого?
Глаза жжет от навернувшихся слез, в комнате становится слишком тесно. Я качаю головой, не в силах смотреть Тедди в глаза, отчаянно желая закончить этот разговор.
– Речь идет о миллионах долларов, – говорит Тедди таким тоном, словно я не вполне осознаю размера суммы. – Тебе больше никогда не придется ни о чем волноваться. Такие деньги все изменят. Все.
Его последние слова ошеломляют меня. Закрыв глаза, я делаю глубокий вдох. Слышно ли другим, как громко стучит мое сердце? Я пытаюсь подавить готовый вырваться из горла всхлип, но приглушенный и плаксивый голос выдает, что я уже готова расплакаться.
– Прошу тебя, Тедди, не надо.
Его глаза слегка расширяются, но с лица не сходит выражение недоумения и непонимания.
Долгое молчание прерывает, прокашлявшись, тетя София.
– Думаю, достаточно разговоров об этом, – решительно заявляет она.
Я поднимаю взгляд и вижу, что все: тетя, дядя, Лео и Кэтрин – смотрят на меня несколько ошеломленно.
На несколько секунд в комнате снова воцаряется тишина.
– Это очень мило с твоей стороны, Тедди, – снова заговаривает тетя София, оглядывая присутствующих. – Но нам еще предстоит много чего обсудить, так что, может, пока сменим тему?
Недовольно фыркнув, Тедди садится в кресло, стоящее на противоположной стороне комнаты, и скрещивает руки на груди, всем своим видом демонстрируя несогласие и раздражение. Больше никто не двигается.
Спустя какое-то время резко выпрямляется в кресле дядя Джейк.
– Еда! – восклицает он настолько внезапно, что Лео подпрыгивает. – Мне кажется, нам не помешает поесть. Кто-нибудь еще проголодался? Может, Элис с Лео сходят за пиццей?
– Отличная мысль! – Лео косится на меня. – Я – за.
Дядя Джейк лезет за бумажником, но Тедди опережает его:
– Я оплачу. – Он идет в кухню и достает из ящика, где всегда лежат деньги на непредвиденные и неотложные расходы, несколько банкнот. Перегнувшись через стойку, чтобы отдать их Лео, Тедди избегает моего взгляда. – Нужно же на что-то потратить все эти деньги.
13
