к самоубийству. Проще говоря, получив силу, Анжей вполне способен убить себя, а заодно – всех тех, кто его обидел и кому он хочет отомстить. Ему не для кого жить. Есть для чего – но этого мало. Нет человека, ради которого юноша хотел бы жить, хотел бы справиться с живущими в нем Гранями, ради кого обуздал бы третью, а потом – и прочие Грани.
– Что вы хотите получить в результате? – перебила его Лэрта, осмелевшая от вина и собственного гнева.
– Собрать все пять Граней в Анжее.
– И превратить мальчика в управляемое магическое оружие страшной разрушительной силы?
Вега удивленно приподнял бровь.
– Кто вам сказал такую глупость? Попытка управлять подобной силой может привести только и исключительно к катастрофе. А катастроф у нас и без того хватает, чтобы их еще и дополнительно провоцировать.
– Тогда что вы собираетесь делать после того, как…
– Изолировать носителя культа, – жестко проговорил он, глядя девушке в глаза. – И искать способ уничтожить демона.
– Вместе с носителем? – дерзко вскинулась Лэрта.
Он помолчал немного.
– Это зависит только от вас.
– От меня?
– Да. Мы немного уклонились от темы. Я говорил о том, что Анжею не для кого жить. Но если будет рядом с ним человек, способный его полюбить, способный его отогреть и дать ему то, чего он всегда был лишен, – юноша найдет в себе силы победить носителей Граней, обуздать мощь культа и сохранить себя как личность. В противном случае после объединения Граней в нем он будет заточен в изоляции, пока наши маги не придумают, как уничтожить его и демона вместе с ним. Если же он сохранит себя, свою личность, живые чувства – тогда можно будет говорить о попытках сохранить его жизнь. Но только тогда.
– Почему… я? – только и смогла выдавить целительница. На глаза наворачивались слезы.
– Потому что больше некому. В отряде две девушки, вы и Альвариэ. К воительницам в целом Анжей питает неприязнь, и госпожа Ллинайт не стала исключением из этого правила, даром что спасла его в «Наковальне», а может – именно поэтому. Остаетесь вы. Я понимаю, насколько вам это неприятно и как вы этого не хотите – но сохранение его личности есть единственный гарант того, что мы попробуем сохранить его жизнь в процессе уничтожения демона культа.
– И что я должна сделать? – Она все же совладала с желанием расплакаться и посмотрела собеседнику прямо в глаза.
Антрацитовые радужки оставались непроницаемыми.
– Завоевать его доверие. Его симпатию. Его дружбу. Его любовь, наконец.
– Какое значение при этом имеют мои настоящие чувства?
– Почти что никакого, если только вы не станете демонстрировать ему какой-либо неприязни.
– Каким именно способом я должна добиться его… расположения? – неживым, бесстрастным голосом продолжала уточнять Лэрта.
В
