Топот шахматных лошадок. Владислав Крапивин

      – А кому же… – усмехнулась Белка.

      – Насовсем?

      Она сделала вид, что чуть-чуть обиделась:

      – Ну, неужели подразню и отберу?

      – Спа-асибо… – Сёга бережно, как птенца, взял шахматную лошадку в ладони. Зачем-то подышал на нее. Поднял на Белку серые, с голубыми проблесками глаза. Она почему-то смутилась.

      – Это с той самой клетки, с «Же-один», ты не сомневайся.

      – Я вижу… Спа-асибо…

      Белка заметила это растянутое «а» в слове «спасибо» – как в «та-а» у Вашека. Вашек же решил не упускать воспитательный момент:

      – А кто вчера говорил всякие вредности? "Тили-тили"…

      Сёга сморщил остренький нос. Шумно втянул им воздух. В этом звуке была осознанная виноватость, просьба о прощении и обещание никаких «вредностей» с этой поры не говорить. И… да нет, больше, кажется, ничего не было.

      Белка ощутила желание ласково растрепать его белые волосы (странно, вроде никогда она не была сентиментальной). Это желание она молниеносно и сурово подавила и покосилась на Вашека: не учуял ли он такого? Вашек сказал:

      – А нога-то как? Не болит?

      – Что?.. Ой, да я и думать забыла!

      Сёга между тем уселся на приподнятую площадку часов. Поставил каблуки желтых полуботинок на каменный край, подтянул к подбородку колени, на правом утвердил Белкину лошадку, а на левом – еще одну, поменьше, он достал ее из кармашка. Видимо, устраивал знакомство. Потом он ткнул их мордашками в еще одну лошадку – ту, что была вышита белыми и желтыми нитками на футболке. Видимо, это был какой-то ритуал.

      Вашек и Белка тоже сели (а что еще было делать?). Сёга оказался слева от Белки, Вашек справа.

      Было тепло и ясно, как накануне. Пролетали пушинки, в высоко-высоко стояли белые, как вата, облака – они не закрывали солнца и обещали долгую хорошую погоду. Припекало, но не сильно… Поодаль проходили с рынка тетушки, бегали со змеем ребята, несколько девочек прыгали через веревку. Но все это не нарушало обступившую солнечные часы тишину.