слопал. Мне не жалко, но вдруг живот заболит. Ты недавно котлет переел, так лежал на диване и охал.
– Не заболит.
– С брата бы пример брал, – Динка выложила горку оладий на тарелку. – А то ничего не ешь. Худой как щепка.
Все сказанное относилось к Дане, который сидел и ковырял вилкой в тарелке.
– Ты будешь есть или нет? – прикрикнула на него Динка.
Данька вскинул на мать черные глаза, но промолчал. Он был полной противоположностью младшему брату: молчун, слова не вытянешь.
– Дань. Смотри на меня и ешь.
Он подцепил половину оладьи и отправил ее в рот.
– Уже лучше, – похвалила я.
Мой мобильный взорвался трелью. Я оставила его в сумке в коридоре, и он звонил, не умолкая.
– Сиди, я принесу, – встала Динка.
Звонил Егорыч. Из его бестолковых восклицаний я поняла, что он сделал салат из капусты и соленых огурцов, потомил курицу в духовке и ждет меня.
– Мы с тобой толком не посидели, – сокрушался сосед. – Тебя подруга с места сорвала. Непорядок это. Новый год так и не отметили. Приезжай, Маргарита. Только это… – замялся он. – Бутылочку прихвати.
– Поняла.
– Да еще… я мимо двери твоей проходил, и голоса там были.
– Голоса? – насторожилась я.
– В смысле твой автоответчик шпарил. По-иностранному.
– Спасибо, Егорыч, за квартиру я, по крайней мере, спокойна. Ты на своем месте, как партизан в лесу. Ни одна муха мимо тебя не пролетит и заяц не проскочит.
– Ну это… ты загнула. Но стараюсь. Ты когда будешь?
– Скоро.
– Уезжаешь? – Динка пристально смотрела на меня.
– Где папа? – громко спросил Сеня. – Его еще нет.
Даня повернул ко мне голову.
– Папа уехал по рабочим делам. Внезапная командировка, – взгляд Динки тревожно метался между сыновьями, наконец он остановился на мне. В нем была негласная мольба о помощи.
– Много вопросов, – пришла я на помощь Динке. – У взрослых свои дела и проблемы. Понятно?
Сеня сосредоточенно кивнул, потянувшись за новой порцией оладушек. Динка слегка шлепнула его по руке.
– Хватит! Потом, бегемотик Булочка!
Сеня сполз с табуретки и вразвалочку пошел в комнату. Данька метнулся за ним.
– Куда?
– В комнату.
– А есть кто будет?
– Я уже поел.
– Ладно, иди! – махнула рукой Динка. – Все равно будешь здесь сидеть, ковыряться в тарелке да на нервы действовать.
Когда мы остались вдвоем, Динка прошептала:
– Я сойду с ума. У Мишки по-прежнему глухо. «Абонент недоступен». Ермолаеву, наверное, уже нашли. И что теперь?
Я пожала плечами.
– Милиция будет искать убийцу.
– А может, она сама повесилась?
– Надела нарядное платье и повесилась? Хотя… мы
