– с двух стаканов. Потом за обедом взял еще два. За ужином – три. То есть к моменту начала вечернего забега во мне было уже… семь стаканов бренди. Отличного, кстати, турецкого бренди. И даже если считать, что посуду не доливают до краев, все равно получалось больше литра.
И тем не менее я был жив-здоров и даже находился в относительно неплохом настроении.
Пока на сцене шла традиционная в этом отеле детская дискотека – нечто вроде вечернего утренника для малышей, я выпил еще два стакана.
Потом началась дискотека для взрослых – они шли через день, чередуясь с какими-нибудь шоу.
С началом дискотеки Сергей и кореянка ушли – это была их последняя ночь и им хотелось использовать ее по максимуму. А мы с Кристианом, не любя слишком громкой музыки, переместились за корпус – в вечерний бар, окруженный бананами, чьи листья задумчиво шелестели на ветру.
Там, вдвоем, без женского взора, непроизвольно контролировавшего любое мужское движение в сторону спиртного, мы приняли еще.
Через некоторое время к нам присоединились голландцы. Две молодых пары лет по 25–26.
С ними я познакомился в первый вечер в этом баре, они любили его больше всего. Наверное, потому что тут было уютно среди банановых зарослей, стояли прочные деревянные столы на железных ножках и такие же диванчики. Сначала я выпивал с одной парой, потом появились их друзья. Голландцы пили, с мой точки зрения, несерьезно: в основном коктейли из водки с тоником. И уходили спать рано, не позже часа ночи. Но все равно мне было с ними хорошо. Никогда прежде не знав ни одного голландца, я даже не подозревал, что они такие легкие, веселые и смешливые люди.
Вот и вчера под бананами мы продолжили пьянку вшестером.
Компания собралась, на посторонний взгляд, комичная. Не очень большой, но изрядно пузатый Кристиан. Голландец Дик – подтянутый, расписанный татуировками, словно герой американского боевика. Его подружка Симона – черноволосая, коренастая… Истинная голландка, какими я себе представлял их теоретически. Вторая девушка Лаура была абсолютно иной: тонкая, белокурая и очень высокая. Выше меня, не обделенного природой. Этакий гибкий золотоволосый почти готический ангел с нежной улыбкой, которую не портили блестящие брэкеты на верхних зубах. А ее парень, совсем молодой мальчишка Хербен, был таким длинным и тощим, что его не склонял ветер. Забаву наших вечеров дополнял тот факт, что Хербен и Лаура говорили только по-английски, в котором Кристиан был ни в зуб ногой. И в наших пьяных беседах я служил переводчиком. С английского на немецкий и тут же обратно…
Мы сидели и пили; обнимались и клялись друг другу в любви на разных языках, пока за Кристианом не пришла жена. Худая, усталая на вид женщина по имени Хелена, которая упорно считала меня немцем. Она каждый вечер давала своему мужу определенный промежуток свободы, потом уводила спать. Как было и вчера. Кристиан, осознавший свою дозу, легко повиновался.
А мы остались с голландцами. Сколько я выпил с ними, уже не помню. По достижении некоторой общей дозы выпитого
