Я действительно жду одну особу,– сказал парень,– но ты слабо на нее похожа. Убирайся отсюда.
– Лим, Лим,– вздохнула я,– ты все еще злишься на меня?
– А как ты думаешь? Последний раз, когда мы виделись, ты упекла на долгосрочную каторгу моего друга детства. Подумать только, я сам тебе в этом поспособствовал!
– Твоему другу детства не стоило отдавать на растерзание нежити целые поселения и уж тем более не стоило пытаться меня убить,– огрызнулась я, но потом справилась со своим гневом и просительно добавила: – Ну прости меня, что пришлось тебя вовлечь в организацию ареста Левана. Но иначе я бы никогда до него не добралась. К тому же если ты помнишь, я даже высылала тебе письменное извинение!
– Да, я его получил. Это было очень мило с твоей стороны. Кстати,– Лим приглушил голос,– ходят слухи, что тогда тебя действительно убили.
Я посмотрела на аристократа, размышляя, стоит ли ему об этом рассказывать или нет. В конце концов, чтобы победить Ромуальда, мне нужен союзник.
– Да,– призналась я,– меня действительно убили. Точнее, почти разодрали на части зомби твоего дружка.
Блондин подался вперед. Ему не терпелось услышать историю.
– Лим,– доверительно сказала я.– Мне нужна твоя помощь.
Он молча аккуратно положил руки на стол, скучающе разглядывая идеально выглаженные салфетки.
– Мне нужно приструнить одного зарвавшегося аристократишку,– продолжала я.
– И ты думаешь, я тебе помогу? – восхитился Блондин.– Ольгерда, твоя наглость не имеет пределов!
– Это не совсем аристократ,– поправилась я.– Особенно по сравнению с тобой. Это Ромуальд ня Луй, знаешь такого?
В глазах Блондина промелькнул интерес.
– А, запорник,– непонятно высказался он.– Знаю, и что?
Стараясь не выказывать обиду на виконта, я рассказала Блондину о сложившейся ситуации.
– И что же ты хочешь от меня? – спросил аристократ.
– Пойдем завтра утром со мной,– попросила я.– Покажи этому нахалу, кто такие настоящие аристократы.
– Что мне за это будет? – спросил Блондин, откидываясь на спинку стула. Насколько я знала, в высшем обществе это считалось неприличным. Насладившись моим недоуменным видом, парень рассмеялся: – Да брось ты, Ола! Вынужден признать, что у тебя есть положительное качество – с тобой можно быть самим собой. Так давай об оплате.
– А что ты хочешь? – начала я торги.
Блондин задумался.
– Во-первых, я хочу узнать, почему ты сейчас сидишь передо мной,– он положил свою руку на мою,– живая и теплая, если ты, как говоришь, мертва.
– Я не мертва,– поправила я,– меня убили.
Рука Блондина была мягкой, без единой мозоли и – кто бы сомневался – с идеальным маникюром. Сбрасывать ее со своей я не решилась, сначала нужно добиться своего.
– Хорошо,– согласился Лим, стараясь скрыть жгучее
