семьсот семьдесят километров в час на высоте шесть тысяч метров. Ее требовалось уменьшить, поскольку из-за отстрела штурманского фонаря произошла разгерметизация носовой кабины и Грейфер уже ощущал легкое, но неприятное покалывание в ушах.
Теперь все зависело от него.
– Я двадцать седьмой, – стараясь не выдавать подступившего волнения, сказал он по радио. – Курс пятнадцать, высота шесть, скорость семьсот семьдесят. Отказали руль высоты и элероны. Экипаж покинул самолет.
– Ах ты, мать твою… Ну, давай тоже прыгай, – отозвался командир звена, летевший в нескольких километрах впереди.
– Нет, – ответил Грейфер. – Я вернусь на аэродром и посажу самолет.
Он сказал это так уверенно, словно успел все обдумать.
И даже знал, как это сделать.
– Ты спятил?! Прыгай! – повторил ведущий.
– Не могу, товарищ капитан. У меня бомбовая нагрузка, а внизу населенная местность.
– Какая, к такой-то матери, населенная местность?! – заорал вклинившийся командир эскадрильи с наземного КП. – Ты над лесотундрой, там никого нет. Прыгай, я приказываю!
– «Ромашка», «Ромашка», прием. Вас не слышу, – невозмутимо ответил Грейфер. – Я сброшу бомбы на подходах к полигону и вернусь на аэродром.
– Двадцать седьмой, не дури! – снова закричал комэск. – Куда ты вернешься без управления??!!
– У меня действует руль поворота и нормально работают оба двигателя. В этих условиях я не могу бросить самолет.
Он и сам не знал, почему не может бросить свой самолет – старую рухлядь, не имеющую никакой ценности. Он словно хотел доказать… Кому доказать? скорее всего самому себе… Доказать, что он Летчик и способен справиться с машиной.
– Валерий, что ты сможешь сделать с одним рулем поворота!
Приказываю: прыгай! – нарушая правила радиопереговоров прямо приказал комэск.
– Не понял вашего приказа, товарищ майор, – отозвался Грейфер. – Связь теряется. Не могу прыгать, пока подо мной населенная местность.
– Грейфер, сукин ты сын, я тебя разжалую! Спишу в аэродромную команду!!! Ты у меня не штурвал, а лопату получишь! Будешь снег с рулежек разгребать! Прыгай немедленно, пока с этим долбаным самолетом еще чего-нибудь не случилось!!
– «Ромашка», вас не слышу… «Ромашка», вас не слышу, – бубнил Грейфер. – Не слышу вас, прием…
Он страшно рисковал. Не жизнью – гораздо более серьезным: воинским званием, карьерой и судьбой. Но он не мог оставить на произвол судьбы самолет с заклинившимися рулями, которые наверняка можно починить. И он знал командира эскадрильи – тот тоже был настоящим летчиком. И в подобной ситуации Грейфер ожидал понимания.
– Ах ты немчура упрямая, чтоб тебя разорвало… – одобрительно заревел командир. – Что с тобой сделаешь… Приказываю: действовать по обстановке!
– «Ромашка», слышу вас хорошо… Понял, товарищ майор! А прыгнуть я всегда успею.
– До
