они у вас отчего болят?
– Кошки покусали.
– Кошки?!
– Ну да. Я же кошачий доктор, ты забыл.
– Нет… Но разве докторов кошки кусают?
– Конечно, а ты как думал?
– А… – начал было Коля, но тут взвыл мобильник, висящий на его безволосой груди.
Он нажал кнопку, прочитал сообщение, и лицо его расплылось в счастливой дурацкой улыбке…
– От девочки, – усмехнулся Верников.
– Ага… Вчера ночью на дискотеке познакомились… Такая классная девчонка.
– Молодец, – похвалил он. – Нигде времени не теряешь.
– Время деньги, как говорят экономисты.
– Ну да, ты ведь у нас экономист… будущий. Если папа пристроит…
– Именно так, – серьезно подтвердил мальчик. – А вы, дядя Костя, почему мобилу с собой не взяли?
– А зачем она мне? – пожал плечами Верников.
– Как?! А эсэмэски получать?
– Коля, мне их девочки не шлют. Да если б и слали, я бы не стал читать, – Верников опять усмехнулся. – Возраст, понимаешь, не тот.
– А… Если тетя Лена захочет с вами поговорить?
– Тетя Лена обойдется без разговоров со мной две недели. А если будет слишком надо, она твоей маме позвонит, так договорились…
Коля сокрушенно покачал головой. В его понимании остаться на курорте без мобильника означало то же самое, что быть без руки или ноги.
– Пойми, Коля, – довольно мягко сказал Верников. – Для тебя сотовый телефон – игрушка. К тому же купленная и оплаченная папой. Так?
Парень промолчал, проглотив и последнюю, не слишком приятную для взрослого ребенка, истину.
– А для меня это рабочий инструмент. Поверь, я уже не помню, когда в последний раз при звонке чувствовал что-нибудь, кроме тревоги. Меня достают пациенты. Днем и ночью и в выходные. Я, конечно, люблю свою работу. Но не до такой степени, чтобы дать ей задавить и на отдыхе. И кроме того…
– А вот и мы! – сияющая, покрытая каплями воды Ирина Анохина возникла перед ними, словно из знойного марева.
Следом, поднимая тучу песка, по-слоновьему пылил Сергей.
Тонкий купальник облепил белое тело Ирины.
Верников невольно рассматривал ее. Она, конечно, сильно расплылась за последние годы. Отяжелела в бедрах, и грудь казалась уменьшившейся по сравнению с выпирающим животом. В ее фигуре осталось мало от той женщины тридцати с небольшим лет, к которой он в пьяном порыве – выпустившем наружу подсознательные желания – приставал на ночном балконе. Но и в нынешнем облике Ирина Анохина осталась привлекательной. По крайней мере, в мокром купальнике.
– А ты уже наплавался? Так быстро?
– Я долго не могу, – словно оправдываясь, сказал Верников. – Плыть мне лень. Кости тяжелые, жира нет, вода не держит…
– Да уж… Анохин-то вместо буя может висеть. А я туда и обратно четыре раза сплавала.
– Вы с Анохиным олимпийские чемпионы, давно известно.
