что ему нужно подняться на третий этаж. – Rèanimation, – добавила она. Это последнее слово Джейсон понял, и оно ему совсем не понравилось. Тем не менее он поблагодарил сестру и быстрым шагом двинулся к лифту. Сердце его колотилось от волнения. Джейсон был на пределе, и ему хотелось как можно скорее покончить с неизвестностью.
В лифте он поднимался один и, выйдя на третьем этаже, огляделся по сторонам, чувствуя себя как человек, который заблудился. На стене Джейсон увидел нужный указатель и двинулся в ту сторону. Войдя в прозрачную дверь, на стекле которой было выведено то же самое слово, он оказался в стерильно-белом коридоре, застланном светло-бежевым линолеумом. В коридор выходили двери сразу нескольких боксов, где за занавесками жужжали и вздыхали сложные машины и лежали неподвижные пациенты, над которыми склонялись озабоченные врачи. Откуда-то доносились приглушенные стоны, а в воздухе витал стойкий запах лекарств, крови и страданий, от которого Джейсона слегка замутило.
У самого входа в отделение реанимации сидела за столом дежурная медсестра. Повернувшись к ней, Джейсон громко спросил:
– Говорит здесь кто-нибудь по-английски?
Она покачала головой, и он повторил свой вопрос по-французски:
– Anglais? Parlez-vouz anglais?
– Английски? Подождить минуточка... – Дежурная поднялась и пошла искать кого-нибудь, кто говорил бы по-английски. Вскоре она вернулась с женщиной в белом халате, бледно-зеленых хирургических брюках и такой же шапочке, похожей на купальную. На шее у нее висел стетоскоп. Женщина спросила, что ему угодно, и Джейсон с облегчением вздохнул. Он уже начал бояться, что здесь его никто не поймет, а самое главное – что он не поймет, чтó ему говорят. Но женщина, оказавшаяся дежурным терапевтом, говорила по-английски довольно сносно.
– Я только сегодня прилетел из Соединенных Штатов, – сказал Джейсон. – Мне нужен заведующий травматологическим отделением.
– Его сегодня не будет, – ответила женщина. – А что у вас за дело?
Торопясь и сбиваясь, Джейсон объяснил, что ему нужно видеть женщину, которая попала в Ля Питье сразу после теракта и до сих пор находится в коме.
– Я боюсь, что это может быть моя жена, – закончил он, забыв добавить слово «бывшая».
Женщина внимательно посмотрела на него. Джейсон выглядел вполне респектабельно. Кроме того, на его лице ясно читались волнение и тревога, с которыми он так и не сумел справиться. Однако Джейсон, восприняв ее молчание как признак сомнения, поспешил объяснить, что его жена таинственно исчезла из отеля, в котором остановилась, и с тех пор он ничего о ней не знает.
– Когда это было? – спросила врач, и Джейсон ответил, что Кэрол прилетела в Париж как раз в тот день, когда произошел взрыв в тоннеле.
– Значит, ваша жена отсутствует почти две недели, – заключила врач. Она явно удивилась тому, что Джейсон не забеспокоился раньше, но он только кивнул. Не было никакого смысла объяснять,
