мне уже начинает надоедать! – с досадой подумал Егор. – Ох разозлите вы меня, ох и разозлите!»
Пол отсека к тому времени был уже полностью залит смердящей болотной жижей, так что убитый Певцом «азаматовец», лежащий ничком, оказался затоплен по уши.
Пилот явно находился на грани нервного срыва. Оно и понятно – за загробленный вертолет отвечать только ему, а что он напишет в рапорте? Почему летал в среднюю полосу, куда вылеты запрещены? Потому что ему тоже щедро заплатили? Военное начальство в Атри, конечно, строго наказывать не будет, денег на оффшорных счетах в их бухгалтерии хватит на то, чтобы незаметно прикупить и десять Ми-8, но вот что скажет комитет с Большой земли, который курирует дела Атри? Ведь они не знают и десятой части того, что тут происходит. В их глазах Атри – всего лишь большая шахта с ураном, добываемым для потребностей страны и тайной продажи за границу. А потому ни о каком внебалансном счете атрийских военных частей, ни о торговле «налево» ураном, ни об относительно демократических отношениях с вольными бродягами они не знают. По-прежнему считают, что население в Атри всего пара тысяч человек и каждый сбежавший с урановых шахт заключенный непременно отыскивается и сурово наказывается. Поэтому для них списать боевой вертолет все равно что признать поражение в бою целой эскадрильи. И выделять деньги на покупку нового они будут не один день. А пилот, скорее всего, пойдет под трибунал.
– Встать! – скомандовал он. – Стволы бросьте оба! Живо!
Кудесник положил автомат на скамью, поднялся на ноги, вовремя пригнув голову, и посмотрел на пилота. Майор, суровый человек лет пятидесяти, такому впору командовать авиаполком, а он тычет стволом, как мокроносый солдатишко с погранзаставы, первый раз увидевший «запрещенных» вольных бродяг.
– Ты чего, мужик? – вытянул шею конвоир, также поднявшись на ноги, но не выпустив автомат из рук.
В ответ грянул выстрел. Пуля пробила правое легкое, «азаматовец» вскрикнул и сполз по двери в грязь, закрывая руками дыру в груди, откуда вытекала, расходясь красным кругом по серой ткани «защитки», кровь.
Майор дождался, когда тот перестал хрипеть, стонать и наконец хлюпулся лицом в затопившую отсек болотную жижу, сделал пару шагов от двери и скомандовал Кудеснику, чтобы тот выходил.
– И руки за голову! – добавил он.
Кудесник выполнил все, что ему велел майор. Выйдя из вертолета, он погрузился в пузырящийся ил по щиколотки. Оглянулся, с сожалением посмотрел на разбросанное по забрызганному кровью отсеку оружие и тяжко вздохнул. Картина до боли напоминала ему вчерашнюю, разве что сегодня он знал, кто кого убил и, главное, как.
– Шевелись! – прикрикнул пилот и махнул пистолетом, указывая куда-то влево.
– Куда ты решил идти? – спросил Кудесник. – Тут везде болота. Компас и КИП работать не будут.
– Молчи, – прошипел пилот. – И шагай. Не все так бедово, как ты нарисовал.
