«Поступай как знаешь», – сказал мне отец, когда мы с ним встретились за завтраком в ближайшей к их дому закусочной.
Мои родители продолжали жить; я же эмоционально осиротела. Я поклялась никогда настолько не отдаляться от Мии – ни физически, ни душой.
Теперь, глядя на маму, замужем за англичанином всего на семь лет старше меня, я обратила внимание, что она располнела гораздо сильней, чем когда-либо, так, что испытывала явственный дискомфорт от нахождения в собственном теле. Я не могла удержаться и не рассматривать ее, пока она, стоя передо мной, что-то вещала с наигранным британским акцентом. Прошло, наверное, лет семь с тех пор как она переселилась в Европу, и за эти годы я видела ее считаные разы.
Примерно на половине процесса разгрузки мама начала поговаривать о том, что не отказалась бы от гамбургера. «И стаканчика пива», – добавила она, когда мы в следующий раз столкнулись с ней на ступеньках. Время едва перевалило за полдень, но она чувствовала себя «на каникулах», а это означало, что выпить можно и пораньше. Она предложила пойти в «Сирену», бар с террасой, расположенный неподалеку. Я сглотнула слюну. Уже много месяцев я не могла себе такого позволить.
– Мне потом работать, но я сходила бы с вами, – сказала я. Раз в неделю я убирала детский сад, где работала моя знакомая, получая за это сорок пять долларов. Еще мне предстояло вернуть грузовичок и забрать Мию у Джейми.
В тот день мама решила избавиться от кое-каких собственных вещей: старых фотографий и сувениров, которые хранила у друзей в гараже. Она притащила их мне – в качестве подарка. Я приняла коробки радостно, охваченная ностальгией, как свидетельство нашей прошлой общей жизни. Мама сохранила все мои школьные портреты и все фото в костюмах на Хеллоуин. Вот я с моей первой пойманной рыбой. С букетами после школьного мюзикла. Мама неизменно присутствовала в зрительном зале – поддерживала меня, улыбалась и снимала на камеру. Теперь, находясь в моей квартире, она обращалась со мной просто как с еще одним взрослым, равным себе, а я чувствовала себя потерянной, как никогда. Мне нужна была семья. Нужно было, чтобы меня обнимали, утешали, говорили, что все будет хорошо.
Когда Уильям отошел в туалет, я присела рядом с мамой на пол.
– Привет! – улыбнулась я.
– Что? – ответила она, словно я что-то у нее попросила. Мне всегда казалось, она боится, что я обращусь к ней за деньгами, но я ни разу не обратилась. Они с Уильямом вели безбедное существование в Европе: его квартиру в Лондоне сдавали, а сами жили в коттедже близ Бордо, во Франции, часть которого превратили в отельчик.
– Я подумала, может, нам стоит больше времени проводить вместе? – спросила я. – Только вдвоем?
– Стеф, думаю, это будет немного неуместно.
– Почему? – Я инстинктивно выпрямилась.
– Потому что, если ты хочешь проводить время со мной, тебе придется принять тот факт, что и Уильям будет с нами
