приисках – ребята крутые. Как на подбор бывшие заключенные – грабители, убийцы… Им человека пришить – что высморкаться. Иногда случалось, что корка хлеба весила больше человеческой жизни. Так-то… Давно я уехал с Севера. А та привычка на всю жизнь сохранилась. Не могу оставить на тарелке ни крошки.
Темной дождливой ночью строитель Ахмед Абаев возвращался с работы в крошечную комнату, которую он снимал у знакомой старухи. Он шагал по улице в сторону железнодорожной станции и думал о несчастливой судьбе рабочего человека, простого каменщика, у которого на свете нет ничего, кроме двух рук и трудовых мозолей. Если, конечно, не считать отложенные на старость деньги и многочисленную родню.
Так получалось, что девять лет кряду Ахмед вместе с бригадой рабочих каждую весну приезжал из солнечного Азербайджана в Москву. И без труда находил работу по строительной части. Осенью он надевал пиджак, карманы которого были набиты деньгами, и садился в поезд. По возвращении месяц пьянствовал в новом доме у молодой жены, совсем юной девушки, за которую он отвалил добрый калым: трех верблюдов, десяток овец и еще триста долларов деньгами. Немного отдохнув, отправлялся в столичный город Баку, где под одной крышей семейного дома жили средняя и старшая жены и его дети. А в отдельном сарайчике без удобств – старики-родители.
Но два последних года с работой стало туго. Расценки упали, дружная когда-то бригада строителей развалилась. Жены начали ворчать, а дети перестали слушаться. И то хорошо, что в этом году удалось подрядиться простым каменщиком на строительство загородного дома. Правда, заработки невелики, пахать заставляют от зари до зари, без выходных и перекуров. Вот и сегодня после смены пришла машина с грузом, и хозяин не разрешил строителям разойтись, пока не перетаскали все доски под крышу.
Ахмед не замечал дождевых капель, стекавших за воротник рабочей куртки. Он шагал по узкой улице вдоль домов с темными окнами и мечтал об одном: упасть на железную кровать и проспать шесть часов. Завернул за угол дома – и вдруг остановился, едва не споткнувшись о красный зонт, плавающий в луже. Раскрыл рот от изумления. Не веря своим глазам, нагнулся – и разглядел на мокром асфальте молодую женщину, лежавшую на боку. Светлые волосы слиплись в мокрые сосульки, синий короткий плащ распахнут. Платье разошлось на груди, юбка задрана так высоко, что видны загорелые бедра и белая полоска трусиков.
Ахмед, знавший толк в баранах, верблюдах и женщинах, механически отметил, что девица, кажется, натуральная блондинка. Она не красит волосы, как его младшая жена. В Баку блондинку не найдешь днем с огнем. Губы Ахмеда сделались сухими, а сердце забилось часто. Что тут могло произойти? Одно из двух: или женщину сбила машина, выскочившая из подворотни, или она неловко упала, подвернув ногу и сломав высокий каблук. А потом ударилась головой об асфальт. Или пьяная? Он похлопал женщину ладонью по щеке. Та открыла глаза и тихо застонала. Из носа выкатилась и размазалась по щеке капелька крови.
– Такая красивая девушка, –
