как фамилия-то?
– Рэу. Анна Рэу.
– Как? Рэу?
– Да.
Лидия отстраняется и чуть не смахивает с подноса тарелки. Закусывает губу. Из дырявой гармошки сочится кровь.
– Зачем приехала? Радуйся, девка, что свалила из этой дыры.
Как странно: сказал фамилию – и ты свой. Сказал фамилию – и тебя выгоняют из дома.
– Что? Я вас не понимаю.
За мной собралась очередь из пяти человек, и на мой вопрос Лидия не отвечает.
– Круассаны на витрине. Приятного аппетита. Через пару часов после завтрака Илона проводит тренировки у моря. Йога. Составишь компанию?
Намек?..
Я соглашаюсь в надежде, что после занятия Лидия проговорится о чем-нибудь важном, и падаю за столик в углу. Крохотный зал не просторнее моей комнаты. Пахнет выпечкой и супом.
У Илоны мало отдыхающих – три семьи и я. Для каждой компании – свой столик.
Время от времени я ловлю на себе взгляд Лидии. Теперь ее губы не растягиваются гармошкой. Она серьезна. Нет, в ее морщинах спрятан не континент, а нечто иное, до боли похожее на очертания поселка. Я бы обколола Лидию коллагеном, чтобы разгадать ее тайны, но сомневаюсь, что после этого она выжила бы.
Люди, гремя вилками, завтракают. Они чужаки – их никто не выгонит. Им рады, потому что через неделю они соберут чемоданы и если и вернутся, то лишь через год.
Я ем быстро как никогда. Внимание Лидии ощутимо почти физически. Жжется, смешивается с кровью, сплетается с моим тиканьем.
Сбежав из столовой, я два часа слоняюсь по участку. Монстр с желтыми глазками следит за моими движениями, липнет даже на расстоянии. Вместе с ним из окна второго этажа за мной наблюдает черноволосая женщина. Солнце слепит, и я не вижу ее лица.
Интересно, в ванной незнакомки обои тоже в красную полоску?
Темыч бродит возле забора с палкой.
– Ты что-то ищешь?
– Хвост. Мама куда-то спрятала хвост.
Мимо нас пролетает Лидия в парео и шляпе с полями, на которых уместилось бы тарелки четыре.
– Жду тебя, Аня.
Я поднимаюсь к себе и переодеваюсь в купальник. Если верить ощущениям, за сегодня я поправилась килограммов на пять, и дело не в сытном завтраке. Внимание жителей поселка тоннами липнет к коже.
Лучше бы этот фильм под названием «Мое прошлое» лежал в закромах ящика. Он слишком реален.
А впрочем, у меня есть шанс поймать за хвост воспоминания. Главное, чтобы у воспоминаний он не отрывался так же хорошо, как у Облака.
Я спешу за Лидией. Дороги плавятся, трескаются, сохнут. Если солнце расщедрится еще на градус, поселок превратится в пепел. За холмом шумит море. Я ускоряюсь. Все улицы ведут к пляжу. С высоты, наверное, они похожи на тетрадь в линейку, исписанную ужасным почерком. Дома-слова, параллельные дороги, стремящиеся за красную черту, к морю… Рискнешь пересечь, не взяв спасательный жилет, – барахтайся сам.
И я рискую.
Тону вьетнамками в раскаленном
