Живи. Позволь себе жить.
Я мысленно повторяю совет Торы, как молитву.
Ее пальцы добираются до лица и застывают у губ.
Мир Хлопушки совсем близко.
Ближе, чем луна.
Я целую Тору. На вдохе, сжав кулаки до дрожи. Жмурясь так, что во тьме начинают мерцать звезды.
Закрой глаза – и ты увидишь ночное небо.
Закрой глаза – и ты увидишь кролика.
Мягкие-мягкие локоны. Хрупкое-хрупкое тельце. В сантиметре от меня бьется сердце. Если протяну руку, прикоснусь к нему. Оно мое.
Мое.
Я обнимаю Тору. Хотя нет – я обнимаю вечность. Млечный Путь, северное сияние, тонкие ростки травы.
Хлопушка отстраняется и поглаживает мое запястье мизинцем.
– Я бы поселилась здесь. Не пожалела бы денег на ремонт. Купила бы кучу пластинок и граммофон. Танцевала бы под твои любимые песни. Ты бы жил со мной? Пожалуйста, я не смогу без твоих веснушек.
– Да.
А я – без аромата яблок.
– Ворон… Ты бы играл в прятки с нашими детьми?
Вопрос дается Торе с трудом. Она выплевывает его, как раскаленную колючую проволоку.
Ворон хлопает оконной рамой. Значит, согласен.
– У меня гениальная идея, – шепчет Тора. – Обведем наши ладони, как те люди, что жили здесь? Я принесла мелки.
Ворон не реагирует на эту «гениальную идею», и я, чувствуя, как пылают щеки, уточняю у него:
– Ты же не против?
Наверху хлопает дверь – Ворон разрешает. Иногда он общается с нами знаками. Ленивый балбес. Один раз – да. Два – нет.
Я прислоняю ладонь Торы к стене, над Облаком. Здесь обоев нет, и я надеюсь, что наши отпечатки продержатся как можно дольше.
Мне страшно испортить рисунок, поэтому я обвожу пальцы Хлопушки медленно, дрожу всем телом и ругаю себя за трусость.
– Когда-нибудь я вернусь сюда. Если наши отпечатки по-прежнему будут здесь, я пойму, что ты не забыл о… нас, – роняет Тора.
Ее слова заставляют меня замереть.
– А почему я должен забывать о нас? Ты думаешь, что когда-нибудь мы будем навещать Ворона по отдельности?
Тора стискивает мое запястье и достает из кармана новый мелок. Ее очередь рисовать.
– Я трезво смотрю на вещи.
– Тогда я пьяный в стельку. Объясняй.
Чирк – мелок царапает камень.
– Когда много-много раз кипятишь воду в чайнике, на дне образуется накипь. Если нальешь такую воду в стеклянный стакан, заметишь, что в ней плавают частички. Это значит, что пора покупать новый чайник.
– Круто, – вскидываю брови я. – В учебнике по химии вычитала?
Мы отступаем от стены. Рисунок получился идеальный.
– После точки кипения ничего не бывает по-старому.
Я прорисовываю Облако огрызком мелка.
– Ясно. По твоей теории я – чайник. Выкидывай прямо сейчас, не обижусь.
– Захар… –
