сдает в аренду доски и инструктирует.
В животе что-то трепещет. Наверное, чайка, но я не поддаюсь. Тренер выдает нам доски и лиши[13], а затем проводит зарядку. Мы пробуем работать с досками на суше, а после – отправляемся в море. Тренер учит нас грести. Меня шатает из стороны в сторону, зато у Павла получается сразу.
Спустя десяток неудач я все же ложусь на доску правильно. Вытягиваюсь, срастаюсь с ней, деревенею.
Тренер показывает Павлу, как ловить волну. Признается, что еще не встречал таких способных учеников. Я – то и дело переворачиваюсь.
Сердце тяжелеет килограммов на сто и барабанит, барабанит, барабанит. Ему тесно в грудной клетке. Мышцы ноют. Чем усерднее я гребу, тем отчаяннее мечтаю ощутить под ногами песок. Чайки во мне вопят, я слышу их даже под водой. И уже не знаю, где плыву: в море или в небе. Мой мир – соль и водоросли.
К счастью, доска не дает утонуть и тянет, тянет на поверхность. Я чувствую себя собакой на поводке.
– Напрягитесь! – командует тренер. – Попытайтесь лечь так, чтобы ноги сравнялись с гранью доски!
Я стискиваю зубы, и… у меня получается. Правда, ненадолго.
Черт с ним.
Я выползаю на берег – слишком болят мышцы – и освобождаюсь от чего-то.
По телу растекается липкое счастье.
Я не утонула.
Ура.
Чайки умолкают. Пока им некого оплакивать.
Я наблюдаю за тем, как Павел ложится на доску, как ловит волну, как поднимается – на целых пять секунд! А я не смогла даже полежать.
Зажмурившись, я представляю, что мне десять лет. С кем я была на пляже, когда так звонко кричали чайки? Почему едва не утонула? Зачем полезла в воду, если не умела плавать?
Я открываю глаза. На колене краснеет ссадина. Капельками крови сочатся ответы: я люблю море. Оно честное со мной. Оно помнит десятилетнюю девочку.
Мы возвращаемся домой к завтраку, мокрые и уставшие.
– Вы видели, Аня?! Я поймал волну! Уму непостижимо! Это же магия какая-то! – тараторит Павел. – Если честно, у меня такое ощущение, что я когда-то давно занимался серфингом, но потом напрочь забыл. Странн…
– Как экскурсия?
У крыльца мы сталкиваемся с Илоной. Она треплет Павла по макушке, зарывается пальцами в мокрые волосы, радуется, торжествует, что мы прокололись.
– Пора на завтрак. Догоняйте, Аня. Лидочка волшебница, а не повар! – шепчет она и увлекает мужа в столовую.
Я еще долго брожу вокруг дома. Аппетита нет, я наполнена морем, штормящим, черным. Что-то изменилось в нас – и во мне, и в Павле. И это «что-то» связано с чайками.
9
Захар
[До]
Мне шестнадцать.
Я до сих пор дружу с воображаемой подругой. Теперь воображаемой.
Тора, ты в курсе, что Ворон – самый старый дом в поселке?
Что он ужасный болтун и порой его нереально заткнуть?
Знаешь ли
Лиш – страховочный поводок, тянущийся от ноги к доске.
