за нападками Гельфанда на Бернштейна. В то время как Бебель и Каутский обдумывали, как бы заставить замолчать «литературных хулиганов», у русских Гельфанд пользовался большим уважением. Плеханов, не испытывавший особой симпатии к Гельфанду, даже публично поблагодарил его за статьи в саксонской Arbeiterzeitung[68].
Ленин в письме к матери из Сибири просил прислать ему копии статей Гельфанда, напечатанных в Arbeiterzeitung. Мартов перевел на русский статьи Гельфанда из Neue Zeit под общим заголовком «Оппортунизм на практике», назвав их в русской партийной газете «Заря» «мастерским анализом»[69].
Перед партийным съездом в Любеке казалось, что Гельфанд мог бы вернуться в русскую социал-демократическую партию.
Глава 3
Штаб-квартира в Швабинге
Но не это событие сблизило Гельфанда с русскими эмигрантами. Суть его личной и политической дилеммы проявилась еще в 1896 году, вскоре после встречи с Александром Потресовым, одним из молодых русских марксистов. Гельфанд произвел настолько сильное впечатление на Потресова, что тот захотел убедить его присоединиться к русскому революционному движению. Потресов внес предложение включить Гельфанда-Парвуса в состав делегации, которая должна была поехать в Лондон на съезд Второго интернационала. Плеханов сначала был против предложения Потресова, но затем изменил свое мнение, и Гельфанд получил приглашение.
Сразу же возникли определенные трудности, и источником их был сам же Гельфанд. Он надеялся получить мандат германской партии, но в то же время хотел согласиться и на приглашение русских, при условии, что выполнять основную часть работы на съезде и голосовать он будет с немцами. Вместе с Розой Люксембург он почти наверняка голосовал бы по польскому вопросу против русских. Но германская партия не предложила ему мандат, и он был вынужден отказаться от поставленного русским условия. Уж лучше было поехать в Лондон в качестве русского делегата, чем не ехать вообще. Гельфанд решил ехать.
Русские, несмотря на не слишком корректное отношение к ним Гельфанда, относились к нему с уважением… В Лондоне, хотя Гельфанд не мог выступать на пленарных заседаниях, он председательствовал на совещаниях русской делегации – великодушный жест со стороны светил русского движения Плеханова и Веры Засулич.
По возвращении из Лондона в Германию Гельфанд до лета 1898 года занимался полемикой с Бернштейном. Затем его выслали из Саксонии, и он переехал в Мюнхен. У него вновь возник интерес к России, и он постепенно сблизился с русскими товарищами.
Внимание Гельфанда привлекали события, происходившие в стране, где он родился. Для России век заканчивался на тревожной ноте. В первые месяцы 1899 года серия забастовок подорвала деятельность молодых отраслей промышленности Российской империи. Русские социалисты, вероятно, почувствовали бы прилив новых сил, если бы узнали содержание рапорта начальника
См.:
Заря. 1901. № 1–3.
