мой свитер. – Что это за хламида? А что это за рейтузы?
– Это легинсы…
– Хрюгенсы, блин! Где строгий костюм? Где причёска деловой женщины? Что это за патлы? – Гришка больно дёрнул меня за волосы.
Я всегда считала, что у меня красивые волосы. Я и сегодня люблю носить их распущенными…
– Короче, свинья ты, Вик. Свинья и есть, – подытожил Гришка.
– Сам ты… – у меня не нашлось слов.
– Ну, девочка, не сердись на своего духовного наставника, – вдруг смиренно проговорил Гришка. И даже губы надул, показывая всем своим видом: как можно на него сердиться?
Злости и обиды как не бывало. Мы сидели и, улыбаясь, смотрели друг на друга…
Вскоре я вышла замуж. Свадьбу справили без особых церемоний. На излёте девяностых в моём кругу не устраивалось банкетов: берегли каждую копейку. Нам с Алексеем к тому же предстояло снимать комнату.
Однако кое-что было приоритетнее жилья. Я не хотела оставаться «свиньёй», а это требовало затрат.
В течение следующих месяцев, перекроив скудный семейный бюджет, я приобрела на Звёздном рынке два «деловых костюма». Один – коричневый, велюровый (бесформенная юбка до колен и однобортный жакет на молнии с подкладными плечиками), второй – серый, букле (широкий свитер с воротником-хомутиком и прямая юбка до середины икры). Я гордилась своими обновами и носила их на работу. А непослушные волосы стягивала в кичку на затылке. Или заплетала французскую косу.
– Вот теперь ты – настоящая леди, девочка, – тепло произнёс Гришка.
И прочувствованно моргнул.
Глава 4
Праздник непослушания
Родители сняли нам с Лёшкой комнату на Пушкинской улице, близ Невского проспекта. Помимо нас, в квартире жила простая, как валенок, зато честная и добрая бабуся.
И началась наша самостоятельная жизнь! Без «долдонов», как выражался Алексей, подразумевая и тех и других родителей. Первое время мы только и делали, что устраивали «оргии» (так называла моя мама наши вечеринки). Глуховатая соседка терпимо относилась к гостям, которые являлись почти каждый вечер.
Однажды я решила пригласить домой Гришку.
Гришка пришёл не один, а с подругой Лидой. Она мне нравилась: интеллигентная женщина лет тридцати, с чувством юмора, полноватая, но миловидная. Симпатизируя Лиде, я мечтала, чтобы Гришка ушёл к ней от жены.
Мы появились на Пушкинской улице одновременно. Я и Лида возвращались с работы, а Гришка – «с объекта» (дежурная отговорка любого мента, оправдывавшая его отсутствие на службе: дескать, «на объекте» был).
Алексей, вероятно, тоже был «с объекта». Он сидел за столом и пил коньяк из гранёного стакана.
– Милый, здравствуй! – преувеличенно радостно воскликнула я, влетая в комнату и целуя мужа в щёку. – А у нас гости. Познакомься: Гриша, Лида…
Лёшка вяло отреагировал на мой поцелуй с приветствием. Лицо его было хмуро. Гришка вырос на пороге комнаты и сразу как-то испуганно обратился
