хотел?
– Сыграешь роль в спектакле нашем?
– Когда?
– В июне.
– Ну. – Колдай кривит большие губы – это значит он размышляет, я уже изучил. – А сыграю, в июне у меня отпуск.
– Отлично!
– А ты как со сценой, дружишь? – Серега допивает остатки пива.
– А что, она баба, что ли, с ней дружить?
– Великолепно… – Сыч аж приподнимается.
Серега выходит покурить, я воздерживаюсь.
– На премьере, – пытаюсь я подколоть товарища, – твоя любимая Адка будет!
– Да пошла она!
– А что такое?
Ваську одолевает легкое смущение. Странно, такое с ним случается редко.
– Возомнила о себе, и то ей, и се…
– А тебя-то самого, что заклинило – красавица, выпей водки, выпей – разговор вне темы театра расслабляет.
– Уважаю, – вставляет Сыч, нагло тыча пальцем в моего друга. Был бы на его месте кто другой, Колдай запросто свернул бы ему руку.
– А что такого?
– Ну, хотя бы шампанским угостил.
– От него же голова потом трещит, я как лучше хотел… Постой. А ты откуда знаешь?
– Ленка сказала.
– А она откуда знает?
– Ей же Адка по скайпу все твои телодвижения расписала.
– И как я… – затихает товарищ, понимая – мы не одни.
– И как ты…
– Так она обо мне говорила? – Необычная суета овладевает Колдаем, он оживает всем лицом, трясет под столом коленом от любопытства.
– Говорила… притом много…
– И что?
Чувствую – кто-то закрывает свет. Поднимаю глаза – выглаженная улыбка официанта.
– Мне нужна Танька.
– Что? – не понимает Ленка.
Мы выбрались на прогулку уже к ночи, когда хозяева загнали своих собак по домам, а в окнах многоэтажек почти не осталось огней. Жена пришла еще позже меня, замученная и злая, потребовала свежего воздуха.
– Мне нужна Танька, актриса из твоего театра, – повторяю я с уточнением. Пытаюсь взять жену за руку – она отстраняется. В своей кожаной куртке, тертых джинсах, кроссовках она похожа на героиню из романа Гранже, сыщицу-полицейскую. Помнится, когда читал «Пассажир», как дело доходило до нее, всегда возбуждался, все представлял Ленку, только в другой ипостаси – преследующей по пятам потерявшего память то ли маньяка, то ли художника.
– Зачем?
– Для спектакля.
– А ты больше ничего не хочешь?
Из темноты дворов выходим в электрический простор проспекта. На коротких деревьях горят гирлянды – обычные, свисающие и капающие.
– Снова пил? – Ленка пытается перевести тему.
– Немного, – вру я… На самом деле много, меня пошатывает.
– Будешь пить, член стоять не будет, – то ли пытается обидеть, то ли предупредить.
– Дай
