раз показывала, где лежит тетрадь кулинарных секретов. – И чтобы ты заплатил любые деньги, но похоронил меня на еврейском кладбище рядом с мамой, – мечтательно добавляла она, откладывая исполнение завещания на неопределённое время. – Но я надеюсь дожить до Региночкиной свадьбы, а затем до дня рождения правнука.
– А если я умру раньше тебя? – ехидно спрашивал супруг.
– Не болтай ерунду! Твоё место у Кремлёвской стены уже занято, – не желая поддерживать глупый разговор, сердилась Слава Львовна и уходила на кухню.
Политическое завещание – дело тонкое. В этом мы ещё убедимся не раз.
Умерла Эня Тенинбаум. Телеграмма об этом пришла из Нью-Йорка на адрес Елены Ильиничны, – Ося после отъезда мамы с его младшей сестрой строго-настрого запретил им писать письма на его домашний адрес.
Америка не настолько богата, чтобы на еврейском кладбище Нью-Йорка ставили памятники, аналогичные одесским. Ося убедился в этом, когда Елена Ильинична получила по почте фотографию скромной плиты, лежащей на могиле родной сестры.
Эня Израйлевна Тенинбаум, 1912–1975.
– Бабушка, а почему она Израйлевна, а ты Ильинична? Вы же родные сёстры, – осведомилась Региночка, когда Елена Ильинична показала ей фотографии и письмо.
– Это старая история, но ты уже большая, должна не только всё знать, но и правильно понимать, – внимательно глядя на внучку, произнесла Елена Ильинична. – Зимой пятьдесят третьего меня вызвал директор школы и посоветовал, по его словам, по рекомендации районо поменять отчество. В разгаре было «дело врачей», и, обращаясь к учительнице, ученики не должны уважительно произносить в её отчестве слово «Израиль». Пригласил он меня после родительского собрания по случаю окончания второй четверти, и я подозреваю, что пожаловался некий чересчур бдительный родитель. Наш директор – сверхпорядочный человек, это не его инициатива. Время было такое, многие приспосабливались.
– Поменяй отчество назад. В чём проблема? – всплеснула руками Регина.
– Зачем? Я его не меняла. По паспорту, по всем документам я – Израйлевна. А для школы – Ильинична. Это твой дядя не постыдился сменить и отчество, и фамилию. Твоего папу я назвала в честь моего отца, и по сей день он носит это имя, независимо от того, нравится оно кому-то или нет. Попробовал бы отказаться! И обрезание на восьмой день сделала ему!
– А это что такое? – оживилась Регина. – Расскажи…
– Хоть ты уже взрослая, но кое-что знать тебе ещё рановато.
– Бабушка, расскажи, – потребовала Регина, – а то я не скажу, что получила по алгебре.
– А тогда ты у меня не получишь штрудель[8]! – включившись в игру, весело ответила Елена Ильинична.
– Бессовестная! – завопила Регина. – И ты молчала! Когда ты его сделала?
– Вчера, – с гордостью призналась Елена Ильинична. – Я ведь знала, что ты придёшь.
– И орехов не пожалела?
– Не
Штрудель (идиш) – пирог с изюмом и орехами.
