ты, солдат, дурак дураком! Сразу видно: в деревне лаптями шти хлебал. С солдатским кошельком на драной собаке верхом ездить, а не в лакированных саночках наслаждаться. Посидел, солдатик, в роскоши, а теперь сползай на сторону!
Соколов первый экзамен на смирение выдержал. Вместо того чтобы кулаком поучить по наглой морде извозчика, Соколов снял вязаную варежку, запустил ручищу в карман, протянул рубль:
– Кстати, а почему ты не в действующей армии? Харчи, видать, дешевы стали, что морду себе сростил, а?
Лихач, уставший от долгого ожидания седока, с удовольствием спрятал целковый в кожаный кошелек, весело сказал:
– Коли уплачено, весело понесем, ветер не догонит! А не в царской службе потому, что я единственный сын у законных родителев, кормилец то есть.
– Гони, кобылий командир! Да не под хвост гляди, а на дорогу.
Сани полетели по наезженному снежному насту Садового кольца, тряслись и весело подпрыгивали на ухабах.
…На вокзальной площади было суетно. То и дело раскатывали автомобили – легковые, с офицерами и порученцами, с крытым верхом и красным крестом на боку – санитарные, перевозившие раненых, ломовые извозчики с тяжело груженными санями. Извозчик нахально заканючил:
– Солдат, добавить бы надо!
Городовой засвистел:
– Проезжай! Не загораживай…
Соколов, взвалив на плечо вещевой мешок, ухватил задок саней. Лихач, не замечая этого маневра и опасаясь штрафа, торопливо дернул вожжи:
– Н-но, пошли, паразиты!
Саночки – ни с места.
Городовой принялся ругаться сильней, огрел лихача кулаком по спине. Лихач хлестал коней, но те упирались, били копытами, скользили по наезженной мостовой – коляска ни с места.
– Что за черт! – Лихач удивленно выкатил глаза. – Как к месту прирос!
Вмиг собравшаяся толпа разглядела маневр солдата и умирала со смеху. Наконец Соколов отпустил задок. Сани рванули вперед, а лихач от толчка едва не вывалился на снег, густо усыпанный конскими лепешками.
Толпа восторженно выдохнула:
– Ну и богатырь! Двух коней солдат одной рукой удерживал. Куда уж германцу с таким справиться…
Соколов направился к вокзальному помещению.
Солдатская доля
Агент S-25, прибыв на вокзал, как и следовало, направился к военному коменданту. Возле кабинета с громадными филенчатыми дверями скучало десятка три людей в военной форме. В основном это были солдаты-отпускники, возвращавшиеся в свои части, зауряд-прапорщики из вольноопределяющихся, урядник с солдатским Георгием на бурке, два фельдфебеля, еще кто-то в казачьей папахе.
Соколов встал в конце очереди, приготовившись к мучительной для него процедуре – терпеливому ожиданию. Минут через пятьдесят подошла его очередь. За столом сидел комендант в чине капитана. По всему его измученному виду было заметно: он смертельно устал. Равнодушным тоном произнес:
