дворцы отражаются в канале! – воскликнула слегка захмелевшая Айна. – Погляди на зеленые водоросли, поднимающиеся из глубины, они гниют. Вон тот дворец медленно-медленно опускается в воду, ряды окон один за другим потихоньку тонут. Ты любишь меня?
– Люблю, – ответил он.
– Но ты все время о чем-то думаешь.
– Да, думаю.
Она остановилась на мосту, чтобы рассмотреть, но ей было трудно сосредоточиться.
– Скажи, что тебя тревожит? – медленно и преувеличенно торжественно спросила она его.
Вид у нее был довольно комичный: туфли на высоких каблуках, икры ног неестественно напряжены, коленки торчат, на шее туристские побрякушки, на лбу локончики штопором, закрученные на шпильках, в руке маленькая смешная сумочка. Он просто онемел, глядя на ее ошеломляющую женственность. По мосту мимо них в теплой темноте проходили люди. «Самое удивительное, – рассеянно подумал он, – что здесь нет никакого транспорта. Все ходят пешком, слышен лишь стук шагов».
– Айна, – сказал он, – я думаю о скульптуре, которую видел на биеннале. Это вещь из мрамора, мне хочется купить ее. Иметь ее. Ясно тебе? Увезти ее домой. Но стоит она дорого.
– Ты хочешь купить скульптуру? – ошеломленно спросила Айна. – Но разве это возможно?
– Она красивая, – сердито ответил он, – прекрасная работа.
– Господи боже мой! – воскликнула Айна и начала спускаться по ступенькам.
– Она стоит очень дорого, – с горячностью повторил он, – пришлось бы потратить всю стипендию! Если я куплю ее, нам придется возвращаться домой.
Они минули несколько запертых дворцов, выраставших из воды. Мимо них проплывали гондолы с зажженными фонарями. Взошла яркая луна. Ощущение печальной, щемящей душу красоты смешалось с любовью к художнику, и она вдруг сказала, как нечто само собой разумеющееся:
– Раз уж тебе так ужасно хочется купить эту скульптуру, возьми и купи ее! Ведь иначе ты все время будешь думать о ней.
Айна остановилась, ожидая выражения благодарности, и, когда он обнял ее, закрыла глаза и подумала: «До чего же легко любить!»
– И что представляет собой эта скульптура? – прошептала она.
– Торс.
– Торс?
– Да, собственно говоря, только один зад. Из розового мрамора.
Она высвободилась из его объятий и повторила:
– Зад? Один зад, и больше ничего?
– Ты должна увидеть эту вещь, – объяснил он. – Иначе тебе меня не понять.
Он притянул ее к себе и попытался удержать, продолжая рассказывать, подыскивая нужные слова, но она не захотела слушать.
Они направились в гостиницу. Подошли к площади, потом к своей улице. Луна ярко светила, но легче им от этого не было. «Какая банальная история: я знаю, что она сделает. Она разденется за ширмой и попятится к кровати так, чтобы я не смог увидеть ее зад. Как все это глупо».
Они
