– людской народ, населявший крупную лесную территорию, которая тянулась с Севера на Юг на пару тысяч верст. Чтобы пройти весь лес вдоль, обычно требовалось два месяца лошадиного хода, а с Запада на Восток хватало и одного.
Передвигались они тихо, как бы украдкой и совсем не оставляли следов. Но если по неосторожности случалось, что друд все-таки наследит, его следы были едва заметны на земле. И походили они на вмятину, оставленную непонятно каким животным.
Жили друды племенами на делянках в небольших селениях. Племена делились на семьи. На каждой делянке селилось по пятьдесят или шестьдесят семей. Делянки ограждались высоким забором из частокола, концы которого были острыми, как острие кинжала. Такую преграду ни один зверь не мог преодолеть.
Мужчины ежедневно охотились и всех хищных диких зверей считали лютыми, потому как звери были крупными, да свирепыми. Еще занимались они бортничеством. У каждой семьи водились свои борти. О бортях бережно заботились и собирали мед.
Друды вырубали в стволе большого дерева глубокое дупло и устраивали в нем улей. А чтобы любимец медового лакомства медведь не мог добраться дупла, оно помещалось высоко. Вход перекрывался бревном, а само бревно крепилось так хитро, что мишка падал вниз, едва ступал на него. Оно, как маятник раскачивалось в разные стороны. Так что, если зверь, решив, отведать меда, проявит не дюжую силу, сноровку, да мастерство и все-таки доберется до высоты десяти аршин, его усилия не увенчаются успехом. Встречались, конечно, и хитрые медведи, но бортей было гораздо больше.
А какой вкуснейший был мед! Коричневый, вязкий с привкусом едва уловимой горчинки. Большой деревянной ложкой друды выскребали все, что имелось в дупле: и сам мёд, и воск, и пыльцу, и пергу. В меду плавали пчелы с ядом, маточное молочко, прополис. Все это перемешивалось и расталкивалось в ступках. И эта целительная давленая смесь называлась медом.
Помимо прочего, каждый друд считался метким стрелком. Мальчик, как только мог натянуть тетиву лука, начинал долгие и упорные тренировки под неусыпным руководством отца. К десяти годам он мог превзойти в этом искусстве лучших воинов мира. Верхом мастерства считалось умение выпускать три стрелы одновременно так, чтобы каждая попадала точно в цель.
Сама природа подтолкнула их к охоте. Вековые деревья и небольшие, разбитые между ними поляны-делянки не давали возможности заниматься сельским хозяйством, как это делали другие народы, живущие на плодородных равнинах за горами.
В отличие от мужчин, женщины не были воинственны. Они занимались исключительно домашним хозяйством. Летом собирали травы, ягоды, грибы, дикие груши и яблоки. Из трав готовили живительные отвары и настойки, отчего считались прекрасными лекарками. А долгими зимними вечерами они шили одежду.
На каждой делянке был старейшина – самый мудрый и опытный друд. Он руководил племенем. Его слово имело решающее значение. Важные дела народа решались на совете старейшин. При этом всем многотысячным народом и старейшинами тоже управлял один
